В июле Лиза была на шестом месяце беременности. Появилась
возможность спецрейсом уехать в Турцию. Павлу удалось через знакомых договориться с экипажем парохода. Их пообещали взять на борт без лишних проблем.
Они уложили вещи, простились с хозяйкой. За время проживания
постояльцев Надежда Васильевна прикипела к ним, сдружилась, считала, чуть ли не родственниками. Ни бранного слова, ни ссоры не произошло в совместно прожитый срок.
Павел с Лизой легли раньше. Пароход, на котором должны были
отплыть уходил в шесть утра.
Поздно ночью в квартиру постучали. Хозяйке пришлось подчиниться,
открыть. Новая власть не церемонилась, грозила вышибить дверь. В коридор вошли четверо военных. Трое были матросы-черноморцы. Руководил бригадой комиссар. Снизу доверху был облачён в кожаную одежду. Начищенные голенища юфтевых сапог сияли глянцем, чёрная куртка доставала до колен, на голове фуражка с звездой. Хотя было лето, комиссар не снимал униформу, она придавала строгости и возвышала над остальными. Показал мандат, и небрежно отодвинув хозяйку, прошёл дальше по коридору.
– Мужчины в доме есть? – спросил один из матросов, заглядывая в
ванную, туалет и комнаты.
Надежда Васильевна стояла испуганной, боясь проронить слово.
– Что, мать, глухая? – крикнул комиссар, повторив вопрос
подчинённого.
Услышав мужскую речь, из комнаты вышла Екатерина Петровна.
– Чем обязаны, господа, столь позднему визиту? – спросила,
преградив вход в комнату молодых.
– Буржуи, значит? – язвительно, с отвращением произнёс кожаный
гость. – Какие господа, дура! Мы товарищи!
– Почему вы по-хамски себя ведёте, товарищ? – возмутилась
Екатерина Петровна.
– А вот тебе-то мы вовсе не товарищи, буржуйская отродья. Кто
ещё есть в доме!?
Слушая разговор, Павел одевался и успокаивал испуганную жену.
Собрался выйти, понимая, что визит по его душу.
– Не кричите громко, там молодые спят – продолжала протестовать
Екатерина Петровна, не давая проходу наглецам.
– Отойди! – скомандовал матрос и оттолкнул. – Поглядим, кого
прячешь.
Павел открыл дверь и вышел.
– Вот он, голубчик, какой, – оценил комиссар. – Почему прячешься
под бабьими юбками? Не читал закона о мобилизации? Уклоняешься? Дезертир? Да, я могу тебя к стенке поставить, и не дрогнет рука! – Он открыл дверь в комнату, где находилась Лиза.
– Прошу не входить, – сказал Павел, – там жена.
– Да хоть чёрт в бюстгальтере, – огрызнулся начальник и сделал
указательный знак матросам.
Те схватили Павла за руки и вывели в коридор. Комиссар прошёл по
комнате, глядя на Лизу, прикрывшуюся одеялом. Следом вошёл матрос, оглядел спальню, заглянув под кровать.
– Собирайся парень, поедешь с нами, – сказал начальник Павлу,
выйдя в коридор.
– Куда собираться? Я что, арестован?
– Собирайся, голубь мой в Армию, в нашу Красную доблестную
Армию! Будем с тобой беляков бить, пока не покраснеют, – и дико захохотал. – А будешь упрямиться, расстреляю, здесь же, незамедлительно. На это все права имеются.
Комиссар прошёлся до кухни, вернулся и, вытащив револьвер, потряс
перед лицом Павла.
– А может ты беляк? – спросил с угрозой. – К крысам хочешь
сбежать?
Услышав опасность, Лиза вытащила из шкафа шинель, фуражку
Павла и спрятала под одеяло.
– С женой попрощаться можно? – спросил Павел.
– А может шлёпнуть его, товарищ комиссар? – влез в разговор
матрос. – Гляньте! У него на роже написано, что буржуйский сынок, убежит к своим, зачем такой?
