Фон-барон для Льдинки - страница 39





Мысли текли медленно. И она поймала себя на том, что вот сейчас в совсем другой стране, в этом небольшом теплом доме посреди елового леса ей очень хорошо, безопасно и спокойно. Уютно лежать в тепле, накинув на ноги старый клечатый плед. Слышать, как на улице носятся дети, катаясь с горки. Как скрипит снег на дорожке рядом с окном под чьим-то ногами. Как звякают чашки и шумит в кране вода. И как звучат мужские голоса за столом. Разные. Два почти неуловимо похожих - деда и внука. И третий - с особыми интонациями. И можно было предположить, что это влияние частного употребления другого языка. Всё - таки этот Алекс не совсем русский. А если вдуматься, то почти совсем не русский. В ней половина русской крови, а в нем только восьмая часть.

Тем не менее разговор адмирала и нахимовцев был про русский флот. Обсуждали, как Тори поняла, фильмы и литературу.

- Дед, ну и что теперь с Колчаком носятся, как с транспарантом? - голос Игоря звучал тихо, но отчётливо.

- Ну, знаешь ли, многие исторические личности вдруг стали, как ты выразился, транспарантом. И перестали быть просто людьми.

- Мы тут "Моонзунд" посмотрели, - пояснил Алекс.

- Ааа, ясно. И что лучше? Книга или фильм?

- Я книгу давно читал. А фильм... Когда это в исполнении актёров, многие фразы звучат будто с другим смыслом.

- Полагаю, - Владимир Максимович говорил мягко и уважительно, - Тебя зацепили слова Колчака, про баронов? Когда он не знал, куда их деть, не топить же в Балтике. А следующую фразу помнишь?

- Да, конечно. " Дело не в баронах", - процитировал Алекс.

Тори не понимала, о чем речь. Видимо, о каком-то фильме про моряков.

- Да, и знаешь, Алекс, я тут с Александром Васильевичем Колчаком согласен. Он, конечно, спорная фигура. Ведь кому-то было надо чтобы из капитана второго ранга Колчак стал и адмирал и командующим Черноморский флотом. Это после Эбергарда! Но вот тут с ним соглашусь. Если экипаж настроен что-то не делать, то будут выискивать причины. То им один офицер будет не нравиться, то другой. То еда будет невкусной, то качка в шторм слишком сильной. Задача командира в том, чтобы цель была у всех одна. Корабль должен дойти, выжить и победить. И вам с современными моряками, надеюсь повезёт больше, чем Колчаку с революционными матросами.

- И откуда берётся уважение к командиру? Почему одних уважают, а других терпят? - голос Алекса звучал так, что Тори поняла - его это действительно волнует. Он задаёт этот вопрос не из вежливости и не для поддержания беседы, эти трое объединены флотом. Уже пожилой мужчина и юные ребята.

- О-о, Александр Йоханнесович, это Вы философский вопрос задали. Командир должен быть больше либо равен любому члену экипажа. Знаешь, как в нестрогом неравенстве в математике. Понимаешь?

Это Тори как раз понимала. Неравенства она решала хорошо. Даже сложные. И с параметрами. Больше либо равен - значит такой же или лучше, умнее, опытнее. Интересное было сравнение.

- А Вадим говорит, что экипаж - это семья. И надо всех принимать, как принимаешь родню - пусть с недостатками, но человек свой, - добавил Игорь.

- Ну, если Ветров говорит, то так оно и есть. Они до сих пор семья - его экипаж с "Разящего", где он ещё кап три начинал. И до сих пор в его доме для них всех двери открыты.

Тори поняла, о чем говорит адмирал. Пока она жила у Кати, к ним в квартиру действительно часто приходили люди. И казалось, что это какие-то родственники. Но, например, какой-то восточный мужчина точно не был родней Ветровым. Потом выяснилось, что это повар с корабля, которым командовал Вадим. Таких вкусных сладостей Виктория ещё нигде и никогда не пробовала.