Из окна виднелись старые липы, на ветвях которых бесстыже расселась весна, обнажившись и подкупая зелёной натурой сонных прохожих. “Совсем как энти вон!” – пробурчал человек, мрачно глядя на диван. Кот, уловив его взгляд, спрятался тут же за шторой. “Хозяин, тебе нельзя нервничать!”, – бегущей строкой читалось в глазах запаниковавшего животного.
Да, собственно, что происходит в этом мире? Из-под серого, видавшего виды грязного свитера вылезла такого же цвета мышь и нагло принялась за недоеденный обед. Кот ещё сильнее вжался в батарею, дрожа за шторой и тем самым обнаруживая своё присутствие. Ловить мышей было в его компетенции, но брезгливость к обитателям помойки у кота-дворянина не прошла ещё с тех самых пор, пока он жил во дворе котёнком и питался тем же, что и они.
Однако благодетель-хозяин, подобравший лохматого на помойке, не считал своего приёмыша чистюлей, от чего и бесился. Но сейчас всё было по-другому: мышь бесстыже доедала на столе засохший бутерброд, оставленный, видимо, “на чёрный день”, то есть ночь, и делала это совершенно безнаказанно.
Сегодня хозяина бутерброда, телевизора и кота занимали известные “глобальные вопросы”. Не то, чтобы очень, но … он всегда интересовался чёрным юмором. Хотя бы потому, что предлагали его настырно и бесплатно.
Тонны красивой, но, увы, невкусной лапши, качались на ушах, вызывая смех: мужик боялся щекотки.
Эта история имела реальное время и место, только объяснения не нашёл ей никто по сей день. Возможно, кто-то сталкивался с подобными вещами сам, а может, даже знает, как разгадать непонятное. Впрочем, помимо нерешённой загадки, она обладает мягкими уютными воспоминаниями, которые мне всегда напоминают о зиме…
Случилось это перед Рождеством, как раз в то время, когда обезумевшие пушистые тучи в порыве радости и дикого неземного веселья выбрасывали тонны мягкого снега, больше похожего на гусиный пух, высыпавшийся из порванных подушек. Именно в такое время приятно навещать старых друзей, чтобы в приятной компании вспомнить пережитое вместе и весело посмеяться.
Борис сидел дома и снова пытался загрызть карандаш и, в то же время, – нарисовать праздничный плакат, дабы привлечь радость и счастье в год Собаки домой. Наверное, дверной звонок отвлёк от этого важного мероприятия как раз во время: у моего друга торчал в зубах уже маленький огрызок карандаша, а значительная «источенная» часть валялась мелкой крошкой на пушистом зелёном ковре.
На улице было довольно холодно, и я, пока добралась до уютного двухэтажного дома, успела порядком замерзнуть…но, стоя на пороге, я не могла не улыбнуться, глядя, как Бор перекидывает остаток карандаша во рту, словно заправский курильщик «бычок» сигареты.
– Айс!? – хитро улыбнулся Борис, закрывая за мной дверь. В его голосе была теплота и забота, не дающая обидеться на фразу из затёртого рекламного ролика. – Я сейчас сгоняю за чайником!
Мой друг метнулся в свой кабинет, который был и залом, и спальней и гостиной и мастерской по совместительству, ухитрившись сбить по дороге подставку для зонтов. К слову сказать, в ней зонтов-то ни разу не наблюдалось, зато подставка служила хранилищем разного рода чертежей, которые Борис, по прозвищу Майор, коллекционировал чуть ли не с детства.
Торжественно доставив чайник, хозяин дома попытался его включить. Не тут то было – свет отключили. Видимо, снова где-то порвались от снега провода. Других источников тепла в доме не наблюдалось…
