Дед и дядя Юра не спеша начали партию, разыгрывали дебют, как они говорили. Играли они не часто и оттого, наверное, растягивали удовольствие. Партию обычно начинали пешки.
«Оно и понятно, – думал Вовка, внимательно следя за каждым ходом, – не жалко, вон их сколько». Он с нетерпением ждал, когда игрокам надоест строить оборонительные линии и они пойдут в наступление.
– Смысл шахмат не в том, чтобы съесть чужую фигуру, а чтобы сохранить свою, – часто говорил дед, видя, как внук елозит от нетерпения.
Вовка ещё в шахматы не играл и совершенно не мог взять в толк, зачем нужно так долго переставлять фигуры, когда можно вот так сразу – бац! И всё.
Вероятно, тогда у него и родился план завладеть дедовыми шахматами.
– Вот, на, – дядя Юра с гордостью передал ему белого офицера, – дед «проспал».
Вовка глянул на деда, тот сосредоточенно смотрел на шахматную доску, не спал.
Мальчик осторожно взял маленькую костяную фигурку. Человечек небольшой, в половину его ладони, а то и меньше, на голове треуголка и маска, на плечах широкий плащ, в складках которого виднеется кинжал. Кинжал острый, Вовка сам пробовал, укололся даже. Офицер, дед его ещё слоном называл, мальчику не слишком нравится, да и какой из того слон, слонов-то Вовка видел.
«Хорошо бы короля получить», – думал он, с вожделением глядя на странную фигурку в мантии и с короной на голове, почему-то одетую в пузатые шорты и чулки. Вовка бы такие ни за что не надел, их только маленькие носят, а ему уже шесть лет, и он через год в школу пойдёт. Королева ему тоже нравится, она хоть и поменьше, но очень красивая и в платье. У мамы такого платья не было, хотя мама, он это точно знал, красивее королевы.
«И почему папа не купит ей такого платья?»
Вовкины мысли всё время кружились, словно бабочки, он их не отгонял.
– Держи, – дед протянул мальчику чёрного коня.
«Вот это да!» – Вовка замечтался и не заметил, как того съели. Конь с всадником поднялся на дыбы и угрожал копытами столпившимся вокруг него пленным пешкам, а всадник-то вот-вот упадёт, тянет на себя уздечку, впивает в конские бока острые шпоры, коню это не нравится, и он недовольно ржёт. Вовка поставил коня на край стола и стал разглядывать. «Надо же, даже подковы на копытах, вот это класс! Не то что его оловянный солдатик. Хотя солдатик самый настоящий, в пилотке и с ружьём».
Дед, вероятно, заметил, как у внука загорелись глаза.
– Это тебе не игрушка, а шахматная фигура. Подрастёшь – тоже будешь играть, а пока поосторожней, они и сломаться могут.
Играть Вовка и сейчас может, только бы дали, так не дадут, придётся опять пуговицы пулять.
Воскресным утром едва Вовка открыл глаза, сразу понял: сегодня или никогда! Дед собирался в гости, надел свой лучший костюм и даже галстук повязал, родители ушли по делам, нужно действовать.
Для начала он залез в книжный шкаф и достал коробку с отцовскими шахматами, они были не такими красивыми, как дедовы, но войско из них выглядело значительно лучше, чем из пуговиц. Вовка расставил грубоватые шахматные фигурки на полу, соорудил из кубиков защитный вал для них, сзади положил диванные подушки, вроде как горы. Теперь надо было подумать о войске противника.
Заходить в комнату деда без спроса Вовке не разрешалось, и он этого не делал, но сейчас, толкнув дверь, огляделся: письменный стол, кресло, платяной шкаф с зеркалом, в котором тут же отразился заглядывающий в дверь испуганный мальчик. Ему стало стыдно и немного не по себе – кто-то ему говорил, что зеркало может всё рассказать другому человеку, этого совсем не хотелось. Вовка присел и на коленках прополз до стола.
