Теперь Антуан каждый день спит под деревом, как бы охраняя на нем еду, но на самом деле он поджидает Антуанетту. Когда она приходит утром за едой, Антуан притворяется спящим до тех пор, пока у Антуанетты не кончаются силы терпеть, и она не подходит к дереву. Тогда Антуан приоткрывает один глаз и с упоением наблюдает, как в лучах утреннего солнца Антуанетта легкими, порхающими шажками переходит от ветки к ветке и собирает еду.
Все это время Антуан находится в каком-то оцепенении, не имея возможности пошевелиться или перестать подглядывать – это волнующее зрелище производит в нем эффект, похожий на «эффект неба» – когда Антуан долго всматривается в глубизну, то в какой-то момент уже не может оторвать взгляда.
Постепенно Антуан изучает пристрастия Антуанетты и теперь поедает с дерева то, к чему она обычно не притрагивается. Антуан не знает, почему он так делает, но что-то подсказывает ему так делать.
Это любовь! Любо… о… прошу… прощения…
После завтрака Антуан тактично удаляется на свой камень, оставляя дерево в полном распоряжении Антуанетты, и возвращается только к ужину. Дерево же, словно почувствовав необходимость, дает еды на двоих с лихвой.
Поначалу Антуан совершенно потерян, ничего подобного никогда с ним не происходило, никогда в своей жизни не встречал он никаких Антуанетт. Но постепенно, в ходе длительного облачно-каменного анализа, Антуан находит простое и гениальное решение. «Как же я сразу не сообразил! – восклицает Антуан, как восклицают все, нашедшие простое и гениальное. – Нужно с ней заговорить! Но как же с ней заговорить, если она все время убегает?»
Антуан снова делается обеспокоен и задумчив. Он честно и самозабвенно думает, напрягает извилины, словно у него есть конкуренты. Но это свое преимущество он совершенно упускает из виду.
Если эта глава называется Антуанетта, почему мы уже так долго рассказываем про Антуана? Вернемся к Антуанетте! В одно прекрасное, райское, солнечное утро, какими наполнена вся её жизнь, Антуанетта направляется к дереву еды и видит, что толстое волосатое существо, которое всегда спит у подножия и которое ей так мастерски удается одурачивать благодаря легкости шагов, исчезло. «Так еще лучше», – думает Антуанетта, но выйдя на полянку перед деревом обнаруживает на ней букву П, выложенную из кусочков хамона. Рядом с ней пирожками сфольятелле – буква Р. Дальше по окружности вокруг дерева: из мохамы и суджука – И. Из чивито – В. Фалафелем – Е и ягодами брусники – Т.
Занятно! – думает Антуанетта, уже давно подозревая в этом зловредном существе нечто более сложное, чем простое животное – животные не едят еду с дерева, разве что доедают объедки.
– Кто же это такой? Как будто какой-то… Антуан? – разговаривает Антуанетта сама с собой, собирая еду с дерева на свитый из тонких веточек поднос. – Какое отсутствие культуры – раскладывать еду на земле, – Антуанетта качает головой, вынимает из подноса несколько прутиков и, выложив из них между буквами Т и П слово НУ, в прекрасном настроении отправляется к себе завтракать.
К себе – означает к себе в гнездышко. Пользуясь речными терминами, назову это место – устье в ветвях дуба. Там Антуанетта по примеру птиц соорудила нечто вроде широкого гнезда, на котором можно лежать, задрав ноги кверху, накручивая на палец прядь волос и поедая чурчхелу.
Над гнездом с трех сторон развешаны свежие каменные скрижали – так, чтобы удобно было читать лежа, перекручиваясь с одной стороны на другую. Несколько незабудок, сорванные во время утренней прогулки на реку, переплетены с ветвями дерева, так что дуб цветет небесно-голубыми цветами и источает тонкий, едва слышный аромат.
