– Да, это из моей библиотеки, – признал он. – Я подарил ее Крючину, он был моим помощником.
Сообщение о смерти, казалось, не сильно взволновало профессора.
– Жаль. Он был очень способный… Очень… Пожалуй, лучший мой ученик.
Услыхав слова Горского, Аладьин бросил в сторону учителя полный ревности взгляд.
– У него были родные? – осведомился Илья Алексеевич.
– Насколько мне известно, он был сиротой.
– В таком случае вы не могли бы проследовать в участок?
– Зачем?
– Необходимо опознание, чтобы избежать ошибки.
Горский в замешательстве переступил с ноги на ногу.
– Мы начали важнейший эксперимент… – неуверенно пробормотал он, указывая на очаг, у которого колдовал Аладьин. – Шар должен пребывать в состоянии белого каления непрерывно в течение пяти дней и ночей.
– Ваш ассистент мог бы проследить за огнем в ваше отсутствие.
Горский помолчал, размышляя. Потом достал из жилетного кармана часы, посмотрел, что-то прикинул в уме, извлек из другого кармана небольшой пузырек с желтой жидкостью, встряхнул и посмотрел на свет.
– Хорошо, – наконец сказал он. – Обождите.
Профессор подошел к очагу, запрокинул голову к потолку и около минуты шевелил губами, после чего вылил содержимое пузырька в небольшое отверстие, которое, как оказалось, имелось наверху шара, и кивнул ассистенту. Аладьин запечатал дырку глиной, потом обхватил шар длинными щипцами и поместил в огонь.
Глава 8
«Очень даже эффектная»
– Да… это Крючин… – сказал профессор, едва взглянув на труп в прозекторской.
Жарков накрыл покойника тканью. Горский отвернулся от секционного стола.
– Сегодня утром он не явился в лабораторию… Это было странно, он отличался преданностью делу.
– Почему вы не обратились в полицию?
– Я очень рассердился! – Горский возвысил голос, и стало понятно, что смерть ученика вызвала в нем не столько жалость, сколько раздражение – будто Крючин предал своего наставника. – Мы готовились к этому опыту несколько лет, и он занимал важное место в работе. Я специально проверил гороскопы его и Аладьина, чтобы убедиться, что неблагоприятные сочетания планет отсутствуют… И тут он пропал. Я решил, что виной тому его амурные похождения.
– Крючин встречался с девушкой? – оживился Ардов.
Профессор глубоко вздохнул, делая попытку успокоиться.
– Он не из тех, кого жалуют барышни. Но не так давно у него завязались отношения с одной особой.
Последнее слово Горский произнес с презрительной интонацией.
– Это вас раздражало? – спросил Ардов.
– А как вы думаете? – опять взвился ученый. – Он стал забывчив, несколько раз опоздал… Если вы хотите достичь выдающихся результатов в своем деле – вам следует отдавать всего себя, без остатка! «Усердие – всё!» – процитировал он Периандра[13].
Горский хотел добавить что-то еще, но взгляд его натолкнулся на покрытое покрывалом тело бывшего ученика.
– Теперь уж какая разница… – снизив тон, завершил он и посмотрел на часы.
– Где проживал Крючин? – спросил Илья Алексеевич.
– Не знаю… Где-то в Щепяном переулке. Господа, прошу прощения, я должен вернуться в лабораторию.
– А что за опыт вы проводите, Юрий Александрович? – не удержался Жарков.
– Пока рано об этом говорить, – ответил профессор, и глаз его загорелся желтым пламенем. Ему явно не терпелось поделиться, но он почему-то считал необходимым сдерживаться. – Первые результаты весьма обнадеживающие, – туманно намекнул он. – Весьма!.. Но – нам необходимо закрепить успех. Осталось несколько дней. Если все пройдет нормально, мир станет свидетелем научной сенсации.
