Вражеская конница замешкалась. Некоторые были убиты, другие явно запалили лошадей при погоне.
Мы врезались в их нестройные ряды и опрокинули врага, не сбавляя скорости. Я не мог оглянуться на то, что оставалось позади, но, видимо, больше всего это могло быть похоже на поле после битвы.
Да, это именно тот плащ, и до него от силы полсотни метров.
Слева уже показалась наша пехота. Мы развернулись вражескому центру в тыл.
Всадник под чёрным стягом оказался прямо передо мной. Не то, чтобы я успел проникнуться к нему какой-то особой ненавистью. Просто интересовался, каков он на самом деле.
К тому же, как ни верти, он главный у врага, то есть – главный враг. Так что, ничего личного.
Наклонившись, я всматривался в окровавленное лицо из-под разрубленного шлема.
Отсутствие носа не слишком способствует установлению личности. Тем не менее, экспертизы, кажется, не потребуется. Это не великий князь.
Парень-с-пронзительным-взглядом?
– Кто этот человек? – я обнаружил себя на земле, подо мной кто-то корчился, отводя подбородком прижатый к горлу меч.
– Не убивайте…. Ради Бога! Это Михайла Бренок, оруженосец князя. Мы сами не знали…. Он был здесь весь день…. Никто не знает, где князь.
Я снова был в седле и смотрел в удалявшиеся спины солдат, которые гнали и убивали врагов.
– Полная победа, мой генерал, – старикашка Менге возник рядом, – обрызганный кровью, но совершенно невозмутимый. – У вас пробит налокотник. Я надеюсь, царапина?
Я кивнул и поочерёдно посмотрел на свои руки. Левая. Вообще говоря, это скорее приличная рубленая рана. Но крови мало, и боль не ощущается. Интересно, будет ли рука ныть перед дождём в реальной жизни?
Топот копыт сзади.
– Генерал Чжу! Генерал Менге!
Мы обернулись одновременно. Запылённый всадник с ханским бунчуком дышал едва ли не тяжелей, чем его лошадь.
– Великий хан срочно зовёт вас в ставку. Мы отступаем. Войско Тохтамыша внезапно появилось и напало на левый фланг. Генуэзцы перебиты. Рязанский князь и мурза Бегич мертвы.
Менге посмотрел на меня и заулыбался. Собственно говоря, это я так понял его гримасу. Кто-нибудь другой мог бы не на шутку перепугаться.
– Пожалуй, я стал стар для того, чтобы быстро бегать, – он кивнул в ту сторону, откуда появились первые отступающие. – Прекрасное место и время, чтобы ставить точку. Что скажете, генерал?
Оказывается, старый хрыч в душе – отъявленный романтик.
Он развернул коня и со скрежетом вытащил меч из ножен. Тронулся с места, перешел на рысь и вскоре скрылся из вида.
Автомобиль бесшумно глотал дорогу.
Конечно, я не смог бы пройти мимо «шелеста шин по шоссе», но тому существовало несколько препятствий.
Во-первых, отсутствие этого самого шелеста. Звука не было, вроде бы, вообще – как и толчков или подбрасываний, что уже тогда могло бы навести меня на подозрения.
Во-вторых, я не слишком силён в автотерминологии и толком не знаю определения слова «шоссе». Во всяком случае, у меня нет уверенности, что так можно называть пространство, по которому я двигался. Главным образом потому, что по сторонам, впереди, или сзади просто не было видно. Мы обгоняли кого-то справа. Слева вдалеке появлялись встречные. Вроде бы, вполне опознаваемые машины – ничего похожего на корабли пришельцев. Некоторые модели я мог даже назвать. Но вот: поворотов, светофоров, бегущих наперерез кошек, пешеходных дорожек, развязок, живописных видов, случайных прохожих, какой-нибудь обочины, дорожного поста, наконец, – ничего подобного не наблюдалось и близко.
