– А он и есть конь! – нахмурился Иван Андреевич. – Сдается мне, что он и здесь обстановку пронюхивает.
– Н-не думаю, – позволил себе заметить Барков. – Насколько мне известно, комиссия занималась исключительно казаками!
Слова капитана почему-то вызвали бурю негодования в груди губернатора. В волнении он поднялся и подошел к окну, повернувшись спиной к адъютанту, который продолжал стоять в шаге от двери. Этот хитрый малый, вероятно, заметил возбуждение губернатора. Но если у него есть хоть капля догадливости, то он сейчас же покинет кабинет, чтоб губернатор мог подумать в одиночестве, как быть дальше.
Но Барков продолжал стоять, как вкопанный. В какой-то момент Ивану Андреевичу пришло в голову накричать на адъютанта – чего он еще тут ждет?! Но губернатор вовремя осознал неприемлемость такого решения. Он повернулся и строго спросил:
– Вам нравится состоять при моей особе, Александр Васильевич?
На лице адъютанта обозначилось недоумение, но он быстро справился с собой.
– Так точно, ваше высокопревосходительство!
– Вот уже минуло семь месяцев, как вы прибыли в Оренбург. Характеристики и послужной список у вас в порядке. Но мне почему-то хочется больше знать про вас, Александр Васильевич! Почему столь доблестного и положительного офицера отправили служить в наше захолустье?
– Для меня служить Отчизне нигде не зазорно!
От слов Баркова губернатора передернуло. Когда капитан замолчал, он закусил нижнюю губу, заложил руки в карманы и подошел вплотную к адъютанту:
– Сдается мне, что и ты с того поля ягода. Поди, «присматривать» за мной в Оренбург послан?
– Я прибыл сюда служить России! Шпионское ремесло – дело не мое!
– Берегись, если твои слова далеки от правды. А то можешь сломать себе ребра и лишиться головы одновременно!
– Да я…
– А я тебе говорю: пошел вон, Александр Васильевич!
– Разрешите идти? – вытянулся адъютант.
– Уже разрешил.
Как только надоедливый адъютант исчез из кабинета, губернатор вздохнул. Но не успел он вернуться к столу, как дверь снова распахнулась и вошел секретарь.
– А тебе чего надо? – нахмурился Иван Андреевич.
– Председатель следственной комиссии полковник Неронов требует видеть вас, – доложил секретарь.
– Он еще и требует?! – воскликнул сердито Иван Андреевич. – Что этому остолопу от меня опять понадобилось? Чтоб у меня кусок встал поперек горла при виде его гнусной физиономии? Что ж, пусть войдет. Надеюсь, эта встреча будет у нас последней.
Вошедший Неронов вежливо поклонился. Губернатор смерил его с головы до ног высокомерным взглядом и сказал презрительно:
– Что еще, полковник? Что вы так усердно рветесь в мой кабинет? Вы плохо выглядите. Опять, наверно, придется выслушивать какой-нибудь сумасшедший отчет?
– Я бы хотел поговорить с вами о серьезных делах, – стараясь быть предельно вежливым, сухо ответил Неронов.
– Говорите, не стесняйтесь, – сказал Иван Андреевич, усаживаясь за стол, но не предлагая полковнику садиться. – Здесь только я один и внимательно тебя слушаю.
– Простите, ваше превосходительство, что я вам досаждаю, но я уже четыре раза просил принять меня. Вы все уклоняетесь от встречи, а я ведь состою на службе у императрицы!
– Ну-с, послушаем. – И губернатор зевнул, небрежно скользнув взглядом по председателю Государственной следственной комиссии.
– Вам известно, – продолжал спокойно Неронов, – что я послан сюда выявить причины бунта яицких казаков и наказать их. Но, простите за резкость, вы, наверное, забыли о документе с моими полномочиями, как забыли и то, что не являетесь здесь единственным хозяином? О вашем недостойном поведении я доложу в Петербург!
