– Ты слышал с полминуты назад шаги?
– Шаги? – удивился Арон.
– Ну да! Кто-то тут ходил! Не слышал?
– Нет… – Арон широко раскрыл глаза. – И кто это был?
– Откуда я знаю? Не разглядел я его, он далековато был, а там света мало,– я только махнул рукой.
– Может, померещилось? Всяко бывает, когда в экран долго пялишься, да и темновато тут везде – сам вот говоришь! У меня был похожий случай, – начал было рассказывать Арон, но я прервал его, сказав, что занят и выскользнул к себе. «Теперь, – подумал я, – по логике должно было бы что-то произойти с Бени. Посмотрим»
Однако в тот день более никаких происшествий не было, и спустя три часа за нами явился Джефф. Он был немного насуплен, и было ощущение, что он собирается нас выпроводить как можно скорее, а затем вернуться к каким-то своим срочным делам.
– Что-нибудь случилось? – спросил Бени.
– Нет, все нормально, – ответил поспешно Джефф, – пойдем, я провожу до выхода.
Мы пришли к круглой двери, где уже стоял другой лейтенант вместе с Ицхаком, Шломо и Иегудой. Они были явно несколько напряжены, молчали, что было особенно трудно себе представить в обычных условиях, Шломо покусывал губы, и время от времени переглядывался с Ицхаком.
– Что-то случилось? – Снова спросил Бени.
– Все нормально! – спокойно ответил лейтенант, а затем представил Джеффа вновь прибывшей вахте. Повернувшись к нам, он махнул рукой, предлагая следовать за ним.
Таким образом, «церемония обмена» произошла практически молниеносно, и через минуту мы уже были в тоннеле.
– А, правда, что-то случилось? – спросил Арон, поравнявшись с лейтенантом.
– Да, ерунда. У Моше вашего, из первой смены, похоже, клаустрофобия. Сейчас он на проверке у доктора. Мы, кстати, тоже туда идем. В первые дни пребывания, да и вообще довольно часто, тут всех доктор осматривает: измеряет температуру, давление и все такое. Не знаю, зачем. Приказ, в общем, – подытожил лейтенант и делано улыбнулся.
Мы прибыли в лазарет. Это было обширное помещение с множеством дверей по сторонам. Над некоторыми висели сигнальные панели, но о чем именно они должны были извещать, оставалось неясным. Лейтенант завел нас в один из кабинетов, где сидел угрюмый офицер и что-то писал. Форма его была больше похожа на форму нашего сопровождающего, но на его рукаве были пришиты какие-то зеленые шевроны.
– Прошу садиться,– сказал офицер, не отрываясь от своего письма.
Мы сели, а лейтенант остался стоять у двери. Прошло пару минут, и офицер, наконец, закончив свои записи, поднял глаза на нас.
– Я – доктор Маклауд, – сообщил он, – вы здесь для общего медицинского осмотра и первичного обследования.
– А зачем? – Спросил Арон. – Мы, вроде, не больны.
– Ну, это понятно, – ответил доктор спокойно, – Просто тут не совсем обычная обстановка: отсутствие дневного света, избыточное давление во многих помещениях и многое другое. Поэтому мы следим за состоянием тех, кто сюда прибывает. Вам, кстати, я мог бы предложить пластырь! Я вижу, вы где-то поранились, не так ли?
Арон в ответ лишь скомкал бумажку, которой были обернуты его пальцы и швырнул ее в урну.
– Да, так вот… – продолжил доктор. – Первым делом, как всегда: рост, вес и тому подобное. Затем медсестра измерит температуру, давление и возьмет анализ крови. Если у вас есть какие-то жалобы, можете высказать сейчас или же в любой момент после, когда захотите.
– А что с Моше? – Спросил Бени, – Можно его увидеть?
