«Нет-нет, мы лучше как-нибудь просрочкой из магазина прокормимся, – возопило моё сознание. – Век не расплатиться будет… Богатые, они ведь за свои денежки трясутся. Ни копеечки зря не потратят. На то они и богатые».
Костя не внял моему лепету и выбрал обед за двоих. Странно, он вовсе не выглядел, как человек, который переживает из-за денег. Не последние кровные отдаёт, видать.
«Наверное, и правда, богатый, – подумалось мне. – Надеюсь, он не потребует от меня расплату за обед. А то мне рассказывали, как попрошайки попадают в рабство».
Что мне принесли, я так и не поняла. Тарелка с горкой провалилась в меня как-то слишком быстро, а голод только разыгрался. А вот подоспевшая с пылу с жару пицца стала для меня вишенкой на торте. Такой вкуснятины я ещё в жизни не едала, даже прослезилась от удовольствия.
Костя поглядывал на меня и о чём-то вздыхал. Жалеет меня, что ли? Или задумал какую-то гадость и вдруг устыдился? Эх, говорила мне мама Ира, что за хорошим всегда идёт плохое. А сейчас… слишком уж всё хорошо. Прям самый счастливый день в моей жизни.
***
Если цены в кафе заставили меня почувствовать себя неловко, но из торгового центра я готова была бежать, сверкая стёртыми пятками лыжных ботинок.
Неужели люди зарабатывают столько, что им хватает на одежду?
Непреклонный Костя протащил меня по отделам, а услужливые продавцы перетаскали мне гору одежды на примерку. И брючки, и платьишки, и ботиночки… Всё такое красивое, пахнущее швейной фабрикой. Каждая вещь моего размера! Ух, красота!
Вещи упаковали в объёмные пакеты. Я почувствовала себя богачкой. Ну, почти.
«Если мне за всё это придётся расплатиться, то я крупно попала», – волновалась моя филейка.
И не зря.
После шопинга меня ждала знатная подстава.
Костя сказал, что ему нужно заехать по делам в одно место, а меня оставил сидеть в машине.
Моё нутро вопило, что нужно бежать, но я, как послушная и благодарная девочка, осталась ждать.
Потом Костя вернулся и забрал меня с собой. Мне показалось странным, что мы зашли с заднего входа, но всю глубину своего попадалова я поняла слишком поздно.
Меня сдали в детдом!
5. Глава 4. Батор
Глава 4. Батор
Я залилась визгом, начала отбрыкиваться, но без толку. Два дяденьки схватили меня под руки и повели по коридору.
Из-за дверей повыглядывали любопытные моськи моих собратьев по несчастью. Эх, вот и тюрьма…
Костя, гад такой, куда-то смылся под шумок. Чтоб ему как на иголках спалось! Чтобы рога у него отросли, а на лбу вылезла надпись большими буквами «ПРЕДАТЕЛЬ»!
Да как он мог?!
***
Ждать разговора с заведующей меня от греха подальше посадили в изолятор.
Вообще это место, как мне рвано объяснили, предназначено для внезапно заболевших детей, чтобы они не перезаражали других, пока едет скорая. Но что-то я сильно сомневалась, что изолятор использовался по назначению. Меня, вон, здоровую затолкали сюда.
На бежевых, неровно покрашенных стенах очень атмосферно были нацарапаны прямо-таки трагические надписи: «жить в детдоме – как в *опе гнома», «без рваного г****на не было бы детдома», «скорей бы мне смыться из этой темницы», «будь хоть в стельку ты послушный, мамке всё равно не нужен» и ещё много разных криков души на все лады.
Особенно выделялось на фоне остальных жирное слово «БАТОР». Такое чувство, что над его выцарапыванием трудились коллективно. Слишком уж глубоко, до штукатурки, въелись в стену борозды букв. Такое художество, если и закрасить десятью слоями краски, всё равно будет читаемо. Что нацарапано гвоздём, то не вырубишь топором. Видимо, для здешних сидельцев это не просто слово, а ёмкое описание, передающее суть жизни в этом месте.
