Более всего поразили англичан летучие рыбы, которые, выскакивая из воды, летели над волнами, а потом запрыгивали на палубы судов.
– Если бы я сам не видел крылатых рыб, никогда не поверил бы рассказам о них и назвал бы рассказчиков лжецами! – признался португальскому штурману Дрейк.
5 апреля корабли подошли к берегу у устья Ла-Платы. Коман ды нуждались в отдыхе.
Да Сильва, приглядевшись к берегу, помрачнел:
– Это Земля Дьявола! Когда-то местные жители, чтобы выжить, отдали свои души Дьяволу, и после этого он здесь полноправный хозяин. А потому на здешних скалах нашли свою смерть немало наших судов.
Вскоре, оправдывая слова старого штурмана, шторм действительно перерос в настоящую бурю. Стало темно. «Наступила тьма египетская», – отметил Флетчер небывалую мрачность неба. А порывами ветра суда уже несло к берегу, вот-вот грозя выбросить на прибрежные камни. Ситуация была критической, но положение спас Нуньеш да Сильва. Направив головное судно в струю мощного течения, которое шло от берега в океан, он буквально выхватил флагман Дрейка из объятий смерти. Следом за ним также вырвались и остальные. Он благополучно вывел корабли в море. Лишь концевой «Христофор» прочертил килем по отмели, но все же сумел избежать крушения, хотя и не смог соединиться с остальной флотилией.
– Вам все мифы обязаны своим спасением! – сказал португальцу Дрейк, когда стихия понемногу начала стихать.
– Курс в устье Ла-Платы! – объявил Дрейк.
Это место будущего рандеву он определил заранее и теперь надеялся, что туда прибудет и пропавший в океане «Христофор».
Так все и случилось, и спустя двое суток стояния в устье реки и томительного ожидания туда подоспел и отставший «Христофор». В честь счастливого исхода ожидания Дрейк назвал ближайший из мысов, у которого стояла флотилия, мысом Радости.
Огромная река заинтересовала Дрейка, и он совершил недельное плавание вверх по течению. Это небольшое плавание осталось в памяти участников экспедиции как сплошной отдых. Пополнив в реке запасы пресной воды, суда затем снова вышли в океан и продолжили свой путь вдоль американского берега. А затем случилась неприятность, да какая! Неожиданно ночью потерялся «Лебедь» со своим капитаном Томасом Доути. Дрейк не находил себе места.
– Я имею основания серьезно подозревать Доути в срыве экспедиции. Мне говорили об этом еще в Англии, указывая на связь Доути с лордом Берли, к которому тот хотел пристроиться личным секретарем. А ведь лорд Берли всегда отличался пристрастием к испанцам! – говорил он своему брату Томасу.
Вообще надо отдать должное Дрейку, он никогда не был кровожаден и на фоне других деятелей своей эпохи отличался даже определенным либерализмом.
Примером такого либерализма может служить его отношение к тому же Доути. Несмотря на личную неприязнь к нему, Дрейк назначил Доути капитаном флагманского «Пеликана». Когда было захвачено испанское судно, на борту которого находился да Сильва, Дрейк отправил Доути капитанствовать на него, а еще спустя некоторое время перевел на «Лебедь». И вот теперь именно «Лебедь» исчез.
12 мая, спустившись до 47° южной широты, Дрейк обнаружил гавань, которая ему понравилась как место, пригодное для стоянки судов.
– Спустить шлюпку! – велел он. – Я сам обследую эту бухту.
Однако вернуться на борт флагмана Дрейк не смог – начался шторм, который ему пришлось пережидать на берегу. Когда же ветер поутих и волна улеглась, оказалось, что пропало еще одно судно флотилии – «Златоцвет».
