Только вот какое? Неужели ее так сильно зацепили мои слова о лояльности?
Но что бы это ни было, оно быстро прошло, хотя я решила держать рот на замке. Заодно поговорить с Эваном и узнать, насколько сильно он доверяет Ранье.
Потому что Матильда, кажется, была на взводе.
- Располагайтесь, леди Ривердел! – заявила мне, но ее лицо все еще оставалось мрачным, даже траурным. – Скоро придет служанка и поможет вам вымыться. Понимаю, в столице за вами ухаживали как минимум четверо…
- Леди Ранье, – вздохнула я, – не нужно присылать служанку. Поверьте, я вполне в состоянии вымыться без чьей-либо помощи.
И тем самым сделала только хуже.
- Конечно же, куда нам со свиным рылом в ваши ювелирные ряды! – взвизгнула Матильда. – Вижу, вы брезгуете нашим гостеприимством, леди Ривердел!
- Но это не так, – расстроенно отозвалась я, только вот леди Ранье было уже не переубедить.
Сама придумала, сама обиделась – передо мной разыгрывался один из худших вариантов подобного сценария.
Худший, потому что наша жизнь и благополучие напрямую зависели от настроения хозяев.
Впрочем, через какое-то время Матильда все же взяла себя в руки. С недовольным видом выслушала мои извинения – ради спасения Аурики я могла извиняться хоть до утра – и, выдавив еще пару едких оскорблений, наконец-таки развернулась и ушла.
Но перед тем как закрыть за собой дверь, заявила, чтобы я все-таки дождалась прихода служанки.
Наконец стало тихо.
Тогда-то я подошла и впервые посмотрела на новую себя в зеркале.
Ну что же, теперь мне стала предельно ясна причина взглядов, которые кидал на меня молодой Ранье.
Леди Райли Ривердел оказалась на удивление красива. Пожалуй, даже слишком. Каштановые волосы, обрамлявшие нежный овал лица, конечно же, не помешало бы вымыть, а ни к чему другому больше было и не придраться.
Ни к огромным, оттененным длинными ресницами зеленым глазам, ни к высоким скулам, ни к пухлым, красивой формы губам.
Лучше и не придумаешь, решила я...
Вернее, хуже и некуда, потому что в чужом мире я бы не отказалась обладать менее броской внешностью. Впрочем, я бы от многого здесь не отказалась, но меня, опять же, никто не спрашивал, когда переносили в этот мир и в это тело.
Отлипнув от зеркала, я упала на кровать и блаженно закрыла глаза. Моя несчастная спина и давно уже отбитая об седло задняя часть тела были крайне благодарны за эту позу.
Мне казалось, что я могу лежать и лежать – вот так, без каких-либо умных мыслей, разглядывая потолок с потрескавшейся побелкой, надеясь на то, что скоро все образуется.
Но я не смогла.
В голове продолжали крутиться не слишком приятные мысли.
Например, о том, что убежище в доме «верных людей» казалось мне не таким уж надежным, и наше посещение дома Ранье могло пройти совсем не так, как планировал Эван Хардинг.
Впрочем, мне все же удалось разогнать негативные мысли, после чего я с огромным удовольствием приняла ванну, позволив присланной служанке помочь мне вымыться.
Чего только не сделаешь, чтобы Матильде Ранье жилось спокойно!
Горничную звали Мира, лет ей было около двадцати пяти, и она оказалась не в меру болтлива. Пара комплиментов ее ловким рукам, неприкрытая лесть внешнему виду – у нее была непокорная грива рыжих волос и озорные веснушки по лицу, – затем несколько наводящих вопросов, и Мира принялась выкладывать подробности жизни семьи Ранье.
Да так, что я даже не ожидала от нее подобной прыти.
