– А если нет?
– А если да? Что мешает найти ответственного рабочего, который будет выполнять инструкцию, а не заниматься самодеятельностью? Таких ведь много не нужно. Ну и неукоснительно карать за нарушение технологии.
– Квалификация все-таки нужна. Детали порой бывают причудливой формы.
– Так в чем проблема? Если деталь сложной формы, то разделить функционал между двумя и более резаками, имеющими специализированную оснастку. Один, например, режет пазы, второй – отверстия, третий – общую геометрию и так далее.
– А не много ли резаков?
– Много, но это полностью оправданно. При разделении труда можно достаточно легко организовать конвейер с хорошей производительностью и высокими допусками в точной раскройке плит. Совершенно немыслимыми, просто запредельными при ручной резке. Причем силами довольно скромной квалификации персонала. И на большой серии это скажется самым благотворным образом.
– Хорошо, – кивнул Свечин. – Тут вы, пожалуй, правы. Оптимизировать раскройку плоских плит довольно легко. Но сварка… Вы ведь понимаете, что сваривать толстые броневые плиты – та еще задача. Тем более закаленные. Это требует высокой квалификации сварщика. А таких у нас наперечет, и они нарасхват.
– Понимаю. Однако и эта задача тоже достаточно легко решается организационно. Смотрите. Если взять сварщика-новичка и натаскать его на сваривании одного шва в одних и тех же условиях для плит фиксированной толщины, то высокой квалификации ему не нужно. Берем новичка. Месяца два-три его мучаем, добиваясь получения стабильного навыка на фиксированной задаче через многократные повторения. И готово. А дальше просто организуем конвейер. Этот шов делает этот сварщик. Тот – второй. И так далее, закрепляя за каждым швов свой номер сварщика с личным контролем за его исполнением. И вуаля. Сварка с высоким качеством без нужды привлекать массу квалифицированных сварщиков.
– Это выглядит интересно, – согласился Свечин. – Но у сварных швов есть свои недостатки. Особенно если варить толстые плиты брони. Она ведь закаленная, да еще и цементированная с одного торца. Вы говорили про брак литья. А тут не будет брака? Швов, из-за чего танк станет рассыпаться, растрескиваясь.
– Ультразвуковой контроль, – пожал плечами Фрунзе. – У нас сейчас идут активные работы по гидролокатору. Здесь конструкция попроще. Сильно попроще. Обычный излучатель, приемник, преобразователь и зуммер. Включил и веди вдоль шва да слушай мелодику зуммера. Дефекты и аномалии он достаточно просто выявит. Кроме того, плиты можно и нужно собирать в шип. Чтобы, даже если появилась трещина, например от удара снаряда, корпус сохранял прочность и не расползался.
– Интересно. А этот прибор уже есть?
– Да. Опытный. Я его заказал для приемки легких танков. Еще вопросы? – улыбнулся нарком.
– При сварке закаленных плит они в этих местах отпускаются. Что создает ослабленные зоны.
– Так в чем проблема? Сваривать можно плиты до цементации и закалки. Это сильно проще. Даже в раскройке.
– Это как? – удивился Свечин.
– Свариваем корпус. Завершаем механическую обработку. Проверяем. Закрываем все отверстия заглушками с, допустим, асбестовым покрытием. Ставим краном корпус в контейнер на подушку с угольной пылью. Засыпаем сверху с горкой. Закрываем контейнер и помещаем в печь, где корпус танка с внешней стороны будет поверхностно насыщаться углеродом. Неспешно. Со скоростью 0,1 мм в час. Потом медленно даем остыть. Что совокупно уберет все остаточные напряжения после сварки. Потом помещаем в проходную индукционную печь. Поверхностно нагреваем. И толкателем сбрасываем в ванну с маслом. Потом еще раз в печь – чтобы убрать хрупкость и напряжения.
