– Эй, – услышал я, бездумно подавшись следом.
Дальше по галерее стоял мальчишка лет двенадцати. Вокруг его белых кроссовок гуляли блики светодиодных подошв.
– Да-да, ты, – кивнул он мне. – В дурацкой лыжной куртке.
Мальчишка был сутул и беспризорно лохмат, как заблудившаяся в горах лама, что отчаянно не вязалось с колечками брендовых букв на шарфе и школьной сумке.
– Тебе сюда, – указал он на лестницу, возле которой стоял.
Я молча приблизился. Сыпля бликами, пацан взметнулся на пару ступенек и потребовал:
– Шоколадку.
Пораженный не столько наглостью, сколько тем, как уверенно он ткнул пальцем в мой полный оберток карман, я вытащил первый попавшийся батончик.
– Не деньги, и на том спасибо…
– Да пожалуйста, – хмыкнул пацан. – Денег у тебя все равно нет. Дядька сказал брать так.
Он спрыгнул, схватил шоколадку и с ловкостью фокусника просунул её под резинку рукава.
– Как он выглядел? – спросил я, чувствуя себя немного младшеклассником. – С ним была женщина?
Пацан пожевал щеку.
– А сигареты есть?
Мимо нас, грохоча тубусом, взлетел парень. Я метнулся взглядом ему вслед и увидел мрачный свод дебаркадера, подменявший небо.
– А что, похоже?
Пацан выразительно промолчал. Я раздраженно вывернул карман с шоколадками. На ступеньки посыпались пустые обертки, их алюминиевые изнанки тускло поблескивали в желтом подземном свете.
Я сунул мальчишке все, что у меня оставалось.
– А стеклышки? – заметил он дужку солнцезащитных очков.
Затолкав их глубже в карман, я отрезал:
– Нет.
Пацан пожал плечами и распихал добычу по отделам сумки.
– У него, по ходу, правого глаза нет. Черная повязка вместо него. Но не пиратская, а типа… как у принцев.
– Это как?
– Ну типа… – Пацан беззастенчиво поглядел в мой правый глаз, сравнил с левым. – Четкая. Вот если бы я был принцем и на дуэли потерял бы глаз, то хотел бы себе точно такую же. Понимаешь?
– А женщина что?
– Актриса, наверное.
– Она в порядке?
Пацан добродушно посмеялся.
– Не-е-е. На чем-то, по ходу, крепко сидит.
Я дернулся вверх по лестнице, но пацан вдруг схватил меня за рукав.
– Еще дядька просил передать…
– А?
Мальчишка посмурнел, глядя под ноги.
– Ща… Как же он сказал…
– Шутишь?! Я опаздываю!
– Ой, блин… Не кипишуй.
Я выдернул руку и рванул на платформу. Ожидающий поезд был гладким, округлым, как пуля, с ярко-красными дверьми и антибликовыми графитовыми окнами. Из открытого вагона уже доносился предупредительный голос, описывающий тонкости будущего маршрута.
– А! Вспомнил! – Пацан выбрался следом за мной. – Дядька сказал, что подойдет позже. Попросил, чтоб ты как-нибудь сам.
Я аж оступился.
– Что?!
Над лестницей висел большой циферблат. Железная стрелка гулко скрежетнула. Подняв взгляд, я мельком увидел пустоты между римскими зарубками, каждая шагом в десять минут, и, даже не считая, понял, что двери закроются через секунды.
– В смысле – сам?!
Пацан деловито развернул шоколадку.
– Он вроде как хотел пожрать. Может, стоит пошарить в ресторане?
– Это пригородный! Здесь нет ресторана!
– Э-э-э… хм, – обжевал новость пацан. – Уверен?
– Я… Что?
Я осекся. Разумеется. Энтропы не нуждались в ресторанах. Весь поезд, весь город был их шведским столом.
– Ух и обожрусь я теперь! – Догнало меня уже у дверей. – Если ты знаешь, как обворовывать автоматы, – расшарь, а?!
Я вскочил в вагон и обернулся.
– Взрослые больше не учат тому, что воровать плохо?
– А, ну да… – Пацан благостно вздохнул. – Дядька так и сказал, что ты…
