Футураструктурология (Новый Вавилон). Часть 3 - страница 10

В современном обществе распространено мнение о недопустимости любого воздействия на человеческое сознание, приводящее к его изменению, если это не является областью психиатрии. Пластичность этого представления просто невероятна, особенно в свете новейших общественных концепций свободы личности. Они допускают такие трансформации современной морали, которые даже с позиций начала прошлого века являются просто аморальными. Предпринимаемые попытки создания в этой области новых правовых конструкций порождают парадоксальные по своей результативности судебные прецеденты, которые не разделяются моральными представлениями большинства общества, а другую ее часть заставляют, скрипя зубами, имитировать общественную поддержку таких социальных новаций. Современные религиозные институты, отождествляя человеческое сознание с проявлениями душевных сил, также выражают сомнения по поводу любого физического (химического) воздействия на него (примирившись с некоторыми гуманными методами медицинской психиатрии).

Со своей стороны психиатрия признает допустимость психокоррекционных воздействий на мозг человека исключительно в случае наличия психиатрического диагноза, исключая такие воздействия в отношении здорового, но аморального (даже преступно аморального) человека. Вместе с тем успехи современной психиатрии и биологии и физиологии мозга позволяют определить способы психокорректирующего воздействия, подавляющего агрессию в долгосрочной перспективе и кратковременно (на фоне вспышек активности мозга), а также способы воздействия на другие мозговые центры, ответственные за иные эмоциональные проявления личности. Собственно, такие воздействия в некоторой совокупности являются поведенческой реморализацией на бессознательном уровне (то есть на уровне поведенческих ограничений). Физическая коррекция сознательного аморального поведения, по-видимому, невозможна до понимания природы сознания и природы ее взаимодействия с человеческим мозгом. Некоторые философские взгляды, как мы знаем, вообще отрицают такое познание.

Мы приходим к выводу о том, что в современности возможности психокоррекции асоциального поведения достижимы и реализуются в отношении психически больных людей, в том числе демонстрирующих асоциальное поведение, но табуированы в отношении девиантного поведения людей, признаваемых психически здоровыми. Религиозные и светские институты в целом придерживаются традиционных морально-этических норм и соотносимых с ними религиозных догматов, но допускают определенный дрейф в направлении снятия некоторых моральных запретов. Не видится перспектив с отступлением современного общества и его институтов от убеждения о недопустимости криминального убийства. Обобщая все вышеизложенное, мы можем высказать предположение об общественной допустимости физической психокоррекции агрессивного поведения человека, если оно способно порождать угрозы для жизни и покоя других людей.

Верховенство ценности жизни индивидуума над ценностью свободы личностных проявлений других людей при различном отношении к этой дилемме современного человека и общественных институтов, по нашему мнению, является гуманистическим.

Человек существует лишь как живой биологический субъект. Со смертью человек прекращает существование. Поэтому в философском и обыденном планах человек может являться центром бытия постольку, поскольку он жив. Соответственно, насильственное прекращение жизни человека лишает его возможности являться центром бытия, а, следовательно, такое действие противонаправлено антропоцентризму.