– Что ж, понимаю тебя, – произнес он с интонацией явного сожаления, – я сам виноват в этом.
– О чем ты вообще? – спросила Фьямметта недоуменно.
Юный Саватьери приблизился к ней и взял за руку. Потрясение Фьяммы в этот момент было столь велико, что она ее не отдернула.
– Фьямметта, милая, отец угрожал лишить меня поддержки. Он сказал, что заставит меня порвать с тобой в своем присутствии. Сказал, что пойдет вслед за мной в Кьеза-Санта-Мария-сопра-Минерва. Я был уверен, что он наблюдает за нами, поэтому не мог говорить всё, что думаю и хочу сказать. Я пришел в локанду дель Монтоне на следующий день после нашего мнимого расставания, но тебя там уже не было. Узнав об этом, я пустился вслед за тобой.
– Мнимого расставания? Вслед за мной? – в голосе Фьяммы, наряду с удивлением, сквозило непонимание и неверие. – А как же твой отец? Он изменил мнение? Разрешил тебе встречаться со мной? И учеба… Ты оставил учебу?
– Нет, учебу я не оставил. После зачисления нас распустили на каникулы. А отец… Отец на следующий день уехал по делам в Бергамо. Я оставил ему записку, что поехал домой проведать братьев. Однако по приезде в Неаполь первым делом решил навестить тебя.
Молодой человек замолчал, словно собираясь с мыслями, а потом продолжил:
– Понимаешь, я не хочу рвать с тобой, Фьямма. Я всё еще люблю тебя.
– Но ты сказал…
– Всё это было ложью. Мне велел так сказать отец. Я же хочу предложить тебе совсем другое. Давай уедем в Рим вместе. У тебя есть деньги. Ты поселишься где-нибудь поблизости от моего университета. Я буду навещать тебя каждый день.
– Прости, – перебила его Фьямма, – я не могу взять в толк, что именно ты предлагаешь.
Анджело Камилло взял ее за руки.
– Хорошо, я буду говорить без обиняков. Я не могу оставить университет. Я буду учиться и стану архиепископом или даже кардиналом, но не хочу порывать с тобой. Я предлагаю тебе идти по жизни вместе, рука об руку.
– И как ты это представляешь? – спросила Фьямма озадаченно.
– Ты будешь моей невенчанной женой.
Заметив, как сильно расширились глаза девушки, Анджело Камилло стал говорить с бо́льшим жаром в голосе:
– Не удивляйся. Я всё продумал. Со временем я стану кардиналом, а ты будешь моей возлюбленной. Если же мне посчастливится стать папой римским, то никому и в голову не придет в чем-либо упрекать нас. И наши дети… Я смогу их защитить тогда. Смогу обеспечить их титулом. Ты и они – вы будете под моей опекой. Чем мы хуже прочих? Ведь известно, что священники часто нарушают обет безбрачия. Так почему таким образом не могу поступить я?
Фьямма тяжело вздохнула и выдернула ладони из рук бывшего жениха.
– В том-то и дело, Анджело, ты не хуже, ты лучше их, поэтому и не должен делать мне такие предложения, – грустный смешок чуть уловимой тенью скользнул по губам девушки, унося с собой остатки растерянности. – Твои предложения… Они, знаешь ли, отдают душком, как сапоги, из которых ноги не вынимали несколько дней кряду.
Фьямметта отвернулась и отошла в сторону. Мысль о том, чтобы стать любовницей «будущего папы римского», претила ей. И это было следствием не строгого воспитания в истинно христианских традициях и не страха перед геенной огненной. Нет. Воспитание юной маркизы было более чем либеральным. Она вполне могла поддаться силе чувств и преступить моральные нормы. Могла бы пойти на такую жертву, если бы к аналогичной был готов и Анджело Камилло.
