Он отстранился и пристально вгляделся ей в лицо.
– Что-то мне не нравится твой вид, – произнес маркиз встревоженно. – Ты слишком бледная. Может, стоит позвать доктора? Жаль, мы не в Испании. Не доверяю я местным докторишкам.
Хасинта Милагрос скривилась.
– Не говори глупости, Лучо. Со мной всё в порядке. Во время родов я потеряла много крови. Именно в этом причина теперешней бледности. К тому же доктор говорит, что у меня на почве предродовой истерии развился хлороз[26].
– Но это же надо лечить! – воскликнул Луис Игнасио. – Куда смотрит твой муж?!
– Туда, куда нужно, – ответила Хасинта с улыбкой. – Не горячись. Джанкарло позаботился о доставке железистой воды из Поццуоли. Кроме того, доктор прописал железно-яблочную тинктуру[27] и попеременно эликсиры «Белая вода Турина»[28] и «Золотая вода»[29]. Не поможет это – раздобудем чудодейственные капли Бестужева[30].
– Может быть, нужно какое-то особое питание? – спросил маркиз озабоченно.
– Да не волнуйся ты так! – воскликнула Хасинта. – Поверь, всё, что нужно, уже делается. Единственное, что меня печалит, – супруг запретил мне кормить малыша.
– И правильно сделал, – одобрительно высказался де Велада. – Надеюсь, Маддалони при этом больше заботило твое здоровье, нежели красота твоей груди. Впрочем, последнее тоже немаловажно. Так что двумя руками поддерживаю его решение.
Хасинта Милагрос мелодично рассмеялась.
– Расскажи лучше, как ты съездил в Рим. Джанкарло сообщил, что в компанию с тобой напросилась Фьямметта Джада. Вы с нею поладили? Как ты нашел ее? Согласись, она мила и невероятно красива.
– Кстати, о ней. Зачем ты наговорила столько глупостей обо мне маркизе Гверрацци? Хотела заставить меня испытать чувство стыда?
Хасинта лишь фыркнула на такое предположение.
– Даже не рассчитывала на это. Как заставить испытывать то, что в тебе полностью отсутствует с рождения?! – ответила она с добродушной улыбкой. – Слава о тебе прибыла в Неаполь прежде тебя. Твоя репутация была чересчур общительна. Она с превеликим удовольствием возвестила здешней публике о том, что именно представляет собой маркиз де Велада. К тому же думаю, пообщавшись с тобой, Фьямметта смогла узнать и оценить по достоинству тебя настоящего.
Луис Игнасио со скептично-ироничным выражением лица изогнул бровь, а Хасинта взяла его руку, поцеловала тыльную часть ладони и прислонила к своей щеке. Луис Игнасио сразу же распустил пальцы и нежно погладил сестру по лицу. Она ответила любящей улыбкой и потянулась за его лаской, словно кошечка. Хасинта Милагрос с детства знала, каким образом укротить недовольство брата, и всякий раз при случае беззастенчиво пользовалась этим.
Ее удивляло и злило, когда кузина, она же невестка, называла Луиса Игнасио бездушной скотиной и неисправимым, законченным эгоистом. Хасинта видела брата в ином свете. Для нее он был чутким, любящим и заботливым. После смерти родителей Луис Игнасио стал для них с Инес Адорасьон не просто опекуном, но главным человеком в их жизни, с которым привыкли делить все радости и горести.
Впрочем, старшая из сестер де Велада знала и о том, что исключительно притягательная внешность старшего брата повлекла за собою столько амурных приключений, вскружила столько падких на подобную мужскую красоту ветреных женских голов и послужила причиной стольких скандалов и дуэлей, что за маркизом в свете прочно закрепилась слава распутника и бретера.
