– Может, конечно, судьба и выбирает колоду, да и тасует карты тоже она, но играть в них приходится нам самим, – ответил в тон ему маркиз де Велада.
Он подошел к креденце, где стоял кувшин с водой, плеснул себе в стакан и отпил пару глотков.
– В моем случае исход был предрешен во время траурной мессы по четвертому герцогу ди Маддалони. Именно в тот момент, когда маркиза Гверрацци, присутствовавшая в церкви, обернулась на меня, я с головой нырнул в топкое, бездонное болото ее колдовских глаз. Мне захотелось тогда утонуть в них навечно либо броситься на поиски самого искусного живописца, у которого достало бы таланта запечатлеть на полотне хотя бы толику их истинной красоты. А в этом году в дверях этого самого будуара я снова столкнулся с маркизой Гверрацци и получил незаживающий ожог на сердце, оставленный пламенем ее роскошных волос.
Маркиз говорил всё это без тени иронии, с искренней, доверительной интонацией, заставив супругов Маддалони жадно внимать каждому слову. Эмоциональную речь Луис Игнасио завершил тем, что прочесал пальцами буйную шевелюру, подвязанную сзади в низкий хвост.
В будуаре какое-то время было тихо. Молчание осмелилась нарушить Хасинта Милагрос.
– Ты видел Фьямметту во время похорон отца Джанкарло? – спросила она с искренним удивлением.
– Только в церкви, во время мессы. Заметив мое внимание, она сразу же исчезла, заставив целый год вспоминать ту поразительную встречу.
– Так твой роман с рыжей танцовщицей был следствием встречи с Фьямметтой? – уточнила Хасинта настороженно. – Неужели ты и в самом деле влюбился во Фьямму?
– Да, я в нее влюбился, – ответил де Велада твердо и сам подивился тому, как легко и спокойно сорвалось с губ это признание. – И поскольку не привык растрачивать чувства вхолостую, у маркизы Гверрацци не остается выбора. Ей тоже придется влюбиться в меня.
– Да, но на примере наших родителей я сделала вывод, что взаимная любовь должна создавать брак, а не брак – взаимную любовь, – заметила Хасинта растерянно. – Ты уверен, что твоей любви будет достаточно для брака?
– Ты была маленькой и вряд ли помнишь, что говорил наш дед. Jamás te rindas, pase lo que pase. – Никогда не сдавайся, несмотря ни на что – вот его девиз. Фьямметта Джада полюбит меня обязательно. Я не сдамся, пока не добьюсь взаимности.
– Знаешь, братец, – произнесла Хасинта задумчиво, – мне кажется, что ваш союз с Фьяммой и в самом деле будет счастливым. Вы скроены с ней по одному лекалу и звучите на одной струне.
– Наш союз с маркизой не может быть несчастливым, – ответил Луис Игнасио с улыбкой, – ведь его благословил сам папа римский.
Хасинта уставилась на брата непонимающе, а ее супруг, который вмиг просек ситуацию, с интересом уточнил:
– Ты получил папское разрешение на брак?
– Угу, – ответил маркиз самодовольно.
– Но как? – удивлению герцога не было предела.
– Адольфо Каллисто поспособствовал.
– Ха-ха, вот же хитрый сводник! – воскликнул Джанкарло восхищенно. – Впрочем, ты, шельмец, тоже хорош!
Мужчины расхохотались, а Хасинта Милагрос напряглась.
– Лучо, я правильно понимаю, что, имея на руках папское разрешение на брак, ты не станешь затягивать со свадьбой?
Де Велада кивнул в подтверждение ее правоты.
– Но как же Инес Адорасьон? Она не простит тебя, если пропустит твое венчание.
Луис Игнасио на мгновение вильнул виноватым взглядом, но очень быстро собрался и проговорил:
