Габриэль.
Бог мой, что я наделала?
Слезы застилают мне глаза, а в горле застревает рваный, неровный вздох, когда я бросаюсь к нему, едва не падая на колени рядом с его окровавленным телом. В этот момент ничего не имеет значения – ни страх, ни здравый смысл, ни то, что произошло за последние несколько минут. Всё, что я чувствую, – это паника, горячая, ледяная, опаляющая, разрывающая меня на части.
– Габриэль! – я хватаю его за плечи, слегка встряхиваю, надеясь, что он откроет глаза, что посмотрит на меня, скажет что-нибудь резкое, язвительное, наполненное его обычным презрением, которое теперь кажется мне таким родным. Но он лишь слабо шепчет моё имя, его веки подрагивают, дыхание становится прерывистым, тяжёлым, как у человека, чьи силы на исходе. – Габриэль, держись, пожалуйста, не закрывай глаза! – всхлипываю я, чувствуя, как страх накатывает новой волной, парализуя, сковывая движения.
Рубашка на его груди уже пропиталась кровью, и я машинально прижимаю к ране ладонь, пытаясь остановить кровотечение, хотя понимаю, что это бесполезно. Кровь липнет к пальцам, её запах наполняет воздух, мешается с сыростью улицы, с лёгким запахом озона после прошедшего дождя, с чем-то ещё – сладковато-металлическим, от чего у меня перехватывает дыхание.
– Это не по-настоящему… Ты ушла… Ты бросила меня, – срывающимся голосом говорит он, едва шевеля губами.
Его рука, дрожащая, ослабевшая, поднимается и накрывает мою, ту, что я держу на его груди, и в этом жесте больше боли, чем в любых словах, потому что я понимаю – он считает, что это всего лишь галлюцинация, что я ему мерещусь.
– Я здесь, я не ушла, – отчаянно шепчу я, крепче сжимая его ладонь в своей. – Я с тобой, слышишь? Я здесь, Габриэль.
Сквозь слёзы я лихорадочно шарю по его карманам, надеясь найти телефон, но они пусты.
Проклятье. Где его телефон? Почему его нет?
Я пытаюсь приподнять его, чтобы добраться до задних карманов, но там тоже ничего нет. Отчаяние накатывает с такой силой, что мне хочется закричать.
– Кто-нибудь! – голос срывается, но мне плевать. – Помогите! Ради бога, помогите!
В этот момент я слышу резкий визг тормозов. Резко оборачиваюсь, сердце с силой ударяется о рёбра, когда я вижу, как на дорогу вылетает чёрный фургон, и на мгновение мне кажется, что всё это – чудовищное совпадение, но внутри уже зарождается тревожный, леденящий страх.
Двери с грохотом распахиваются, и я едва успеваю вдохнуть, прежде чем из машины выскакивают несколько мужчин в масках.
Волна ужаса накрывает меня с головой, лишая способности двигаться.
– Помогите! – в отчаянии вскрикиваю я, но уже понимаю, что помощи от них ждать не стоит. – Нам нужно в больницу, он истекает кровью, пожалуйста!
Но они даже не смотрят на Габриэля. Их цель – я.
Они хватают меня, грубо дёргают назад, и я едва не падаю, но успеваю вцепиться в его рубашку, цепляюсь за неё, как за последнюю надежду, царапаю ногтями ткань, кожу, кровь размазывается по моим ладоням, но я не отпускаю.
– Нет! Нет! Габриэль, не позволяй им забрать меня! – я почти не вижу его за пеленой слёз, но он начинает двигаться, слабо тянет руку ко мне, пытаясь дотянуться, но его пальцы лишь касаются воздуха.
И тогда они начинают его бить.
– Остановитесь! – кричу я, яростно дёргаясь, но меня лишь сильнее сжимают, прижимая к чьей-то твёрдой груди, руки сжимают так сильно, что боль пронизывает плечи.
