Между тем часы предупреждали, что пора собираться домой.
Напоследок Кара решила выгрести из холодильника и кухонных шкафов залежалые продукты, пока на «сладостный» запашок не сбежались все тараканы и мыши этого респектабельного дома. Съестного оказалось столько, что можно было бы легко выдержать месячную осаду.
Какие всё-таки мы с ней разные, с грустью подумала она, наполняя второй мешок для мусора… – рука не поднялась хоть что-нибудь взять с собой.
Внезапно свет во всей квартире погас.
Каролина замерла на месте и, чувствуя, как по спине ползет холодок, пробормотала:
– Вот тебе, бабушка, и элитный дом.
Через некоторое время глаза пообвыклись в темноте и смогли различать предметы. Наверное, пробки вылетели, решила Кара, добралась до передней и хотела выйти в коридор, посмотреть, но тут снаружи послышался шум, вроде чьи-то шаги. Она приложила ухо к двери, подождала – тишина.
Тогда, убедив себя, что это ей просто показалось, Кара отперла замок, выглянула и обнаружила, что весь этаж погружён во мрак. Остаётся надеяться, что электрики здесь тоже стахановцы, как и истопники, усмехнулась она и, вспоминая, где видела у Ванессы свечку, собралась уже закрыть дверь, как вдруг что-то с силой ударило её в плечо.
В следующую секунду голова взорвалась резкой болью, и Каролина уплыла куда-то, ничего больше не чувствуя и не думая.
– Очнитесь! Вы меня слышите?
Что-то липкое и холодное шлёпнуло по лицу.
– Скажите что-нибудь!
Опять липкое и холодное, и опять по лицу.
– Что с вами? Ага… руки действуют, значит, жить будете.
– Что? – не поняла Кара.
– Жить, говорю, будете.
– Это хорошо.
– Не то слово.
Каролина открыла глаза и сквозь белую пелену различила что-то красное, ткнувшееся прямо ей между глаз. Поморщившись, она попыталась сесть, но не получилось.
– Да лежите вы, – голос был строгим и, как ей показалось, мужским.
Моргая, она старалась хоть что-нибудь разглядеть, но тщетно.
– Вы кто? – спросил голос.
– А вы? – Кара насторожилась.
– Я? – удивился он.
– Вы.
Вместо ответа что-то липкое и очень холодное снова прижалось к её лбу, потом проехалось по лицу и по шее.
– Да не машите вы руками, – недовольно сказал голос. – Сейчас будет легче. Я врач.
– Я тоже, – пролепетала Каролина.
– Вы? – снова удивился голос.
– Я.
Наконец, ей удалось отпихнуть это настырное холодное и липкое и кое-как сесть, затем взгляд понемногу сфокусировался, и на зелёном фоне проступило светлое пятно. Все ещё ничего не различая толком, Кара протянула вперёд руку и нащупала что-то мягкое, тёплое…
– Ну вот, уже лучше, – слегка дёрнувшись, прогнусавило пятно, и на нём проявились вначале два глаза, а за ними рот и нос.
Ещё через мгновение Каролина осознала, что ухватила кого-то за этот самый нос.
Она отдёрнула руку, и от резкого движения перед глазами снова всё поплыло.
– Извините, – простонала она.
– Да ладно, не стесняйтесь, – добродушно ответило лицо.
К ней опять приблизилось что-то красное, и она отпрянула, подумав, что это лицо покрыто кровавыми разводами.
– Не очень-то приятно, согласен, – стало оно оправдываться. – Но э-э… ничего другого не нашлось.
– Что это? – испуганно спросила Каролина.
– Говядина, – объяснило лицо. – Я достал её из морозилки и замотал в целлофан.
И тут уже достаточно прозревшая Каролина увидела прямо перед собой большой кусок мяса с белыми прослойками жира, а чуть подальше склонившегося над ней незнакомого мужчину.
