Глаза медленно привыкали к темноте. Впереди простиралась ночь, полная неизвестности. На периферии сознания уже нарастало знакомое чувство. Скверна шевельнулась, требуя внимания. Я почти слышала её шёпот, настойчивый, как капли воды в тишине.
На подкорке засвербело желание отпустить силу. Один импульс, и я могла бы почувствовать всё: каждую тварь, каждый шорох, каждый шаг, что подкрадывается из темноты. Но обращаться к магии не хотелось. Я сжала кулаки, заставляя себя выдохнуть медленно и глубоко.
Вдохнула ещё раз, затянулась и подняла взгляд на горизонт. Тьма оставалась неподвижной, но это ничего не значило. Пустота могла скрывать что угодно, и я знала это лучше всех.
Осталось пережить дорогу назад и как можно скорее доложить палариусу о странностях. Предчувствие не зря свербело внутри. Что-то здесь было не так. Активность словно не пропускала нас ближе, а мы даже не преодолели половину пути. Мраки, бродящие толпами, и их странное поведение – весомый повод, чтобы как минимум отправиться за подмогой.
– Не спится? – Дрейс встал рядом, вглядываясь вдаль.
– Выспалась, – ответила, кинув огарок под ноги и давя его подошвой ботинка.
– Чуть позже свяжемся с арканами, расскажем о случившемся…
– Дрейс, – я вложила в голос всю нежность, на которую была способна, – прошу, не говори о том, что я обращалась к силе. Если бы не палариус, Астер никогда бы не отправил меня на вылазку. Мне важно узнать, что произошло.
Повернувшись, Элбрайт взглянул на меня с маской ледяного спокойствия.
– Рейна, твоё поведение не только вызывает вопросы, оно пугает. Твоих сандов в том числе. Они не доверяют тебе, боясь, что из-за твоей глупости все лишатся жизней.
– Я не могла позволить вам умереть там! – сжав кулаки, зло бросила я.
Надавив на глазницы, скиарий тяжело вздохнул. Я видела, как он борется с собой, чтобы не продолжить спор.
– Будь ты на моём месте, как бы поступил? Бросил отряд и вернулся в Юртас?
Дрейсар не ожидал такого вопроса, даже в темноте я видела, как напряглось его тело. Разведчик не торопился отвечать. Отправился бы он на спасение или нет, осталось загадкой, которую я не хотела разгадывать. Я не была спасительницей, но терпеть новые смерти тяжело.
– Ничего страшного не случилось, я знала, что кто-то да прикроет меня в случае чего, и это сработало. На мне и царапины не осталось…
– Я сделал тебе больно, Редж, – едва слышно произнёс мужчина. – Я почти изнасиловал тебя разозлившись…
– Дрейс, – осторожно дотронувшись до его руки, начала я, – это не ты. Скверна, к которой я обращаюсь, всегда требует платы. В этот раз она просила боли. Приятно мне было больше, – поспешила успокоить, произнося слова искренне.
Улыбка скользнула на лице, пришлось в который раз напоминать себе, что скиарий Сагариуса слишком хорош. Он даже не осознал, что инициатором жёсткости была я, требуя большего.
Наши пальцы переплелись на мгновение, но, ощутив тепло его кожи, я одёрнула руку. Слишком обманчивое чувство – для Элбрайта в первую очередь. Я не хочу, чтобы он винил себя за случившееся, но и большего дать не могу.
– Твоя скверна… что она обычно просит?
– Всегда по-разному, – уклончиво ответила, не решаясь сказать про «странности» в голове и пустоту, с которой приходится существовать рука об руку. – В самый первый раз, когда обратилась к тьме, – проспала три дня, пока организм не окреп. Как-то пришлось отказаться от еды на день, потому что в горло ничего, кроме воды, не лезло, любая пища по вкусу напоминала пепел.
