Кусок в горло не лез. Знахарка ждала удобного момента, чтобы уйти. Рядом с нею с отсутствующим выражением лица, уже изрядно принявшая на грудь, ковыряла вилкой в тарелке золотозубая Валька-зэчка, посмотрев на Дарью Никитичну мутным взглядом, она тихо сказала, еле ворочая языком:
– А ведь это твоих рук дело.
– Да ты чё, окстись! Чё ты несёшь, дура пьяная! – стараясь не привлекать внимание, зашипела убийца.
– Знаю, знаю, я всё про тебя знаю, – прохрипела зэчка.
Зашла новая группа людей.
– Подустала я чёта, пойду, – сказала, ни к кому не обращаясь, Дарья Никитична и тихо ушла. С трудом поднялась к себе, на второй этаж, выпитая на натянутые нервы и голодный желудок водка, свалила в постель, отключив сознание.
Глубокой ночью сон оборвался от толчка в спину, как будто кто-то ударил из-под низа в кроватью. Панцирная сетка дрожала и было не понятно – дрожь от удара или громко бьющегося сердца. Несмотря на испуг, пришлось идти на кухню – очень хотелось пить. Когда, шаркая тапочками, она на ощупь шла по прихожей во входную дверь тихо поскреблись. Дарья Никитична прислушалась и подкравшись, трясясь от страха, приложила ухо к замочной скважине. Послышался шёпот:
– Дарья Никитична, миленькая, откройте.
– Кто там, кто это? – спросила испуганная женщина.
Резкий частый стук – тук-тук-тук, тук-тук-тук – сотряс дверь.
– Щас милицию вызову! – голос от испуга дал петуха.
– А у вас телефона нет, – за дверью злорадно засмеялись.
Дарья Никитична посмотрела в тёмный глазок и с ужасом отпрянула – в мраке лестничной площадки светилось мертвенным светом лицо похороненной сегодня Ольги. Поняв, что её увидели, покойница закричала низким густым голосом:
– Открой старая сука, я всё равно тебя достану! – частый стук перешёл в гулкие удары, раскатившиеся эхом по спящему подъезду.
Все молитвы, разом вылетели из головы, память лишь выдавала кашу из слов:
– Ижесинанибеси, ижеси, да святится имя твоё! – одной рукой крестясь, другой шаря по стенам в поиске выключателей, Дарья Никитична уходила в глубь квартиры, включая свет во всех комнатах. Показалась, что в окна из темноты ночи смотрят десятки глаз – шторы мгновенно были задёрнуты. С включённым светом стало спокойнее, стук прекратился, часы показывали три часа: «Три часа ночи – ведьмин час» – отметила она и положив под язык валидол, решила сбежать и отсидеться у подруги в соседнем селе. «Буду жить у ней, пока не прогонит. Вернуся после Ольгиных сороковин. Утром на первом автобусе уеду от греха подальше», – рассасывая лекарство, знахарка прилегла на диванчике в гостиной, так и не попив воды.
«Доброе утро, дорогие товарищи! Начинаем утреннюю гимнастику! Встаньте прямо, ноги на ширине плеч, и раз, и два…» – под звуки радио Дарья Никитична собиралась в дорогу: взяла две сумки с вещами, документы, деньги; осмотрела квартиру, проверила краны, газ, окна и вышла, закрыв дверь ключом на два оборота.
Автобусная остановка находилась в центре посёлка. Измученная страшными событиями пожилая женщина, шла по пустым в этот ранний час улицам, подставляя лицо свежему ветерку. Уже почти дойдя до места, Дарья Никитична опустила глаза вниз и с ужасом увидела, что на ней нет юбки! Шёлковые панталоны до колен, бесстыдно розовели под блузкой. «Хоспади, я забыла надеть юбку!» – прикрывшись сумками, она быстрым шагом пошла обратно, молясь, чтобы никого не встретить…
