Когда-то я гордился, что нравлюсь девушкам, что уж скрывать, даже хвастался этим, когда совсем молодым дураком был. Теперь понимаю, что внешняя привлекательность – это не дар, а проклятие.
Вообще, я пока ничего странного, неприятного и пугающего не чувствую. Чтобы мы поверили в серьезность происходящего, нам продемонстрировали действие препарата: вкололи быстродействующую инъекцию, которая подействовала сразу. Так огнем пробежало по венам, так зажглась кровь, что это было бы, наверное, даже приятно, если бы я был наедине с понравившейся девушкой. И если бы это действие прошло через какое-то время, потому что жжение стало нарастать, перешло в неутихающее желание, выкручивающее суставы; а еще тело словно затекало, так, что я не мог найти удобного положения, потому что мучительно ныли руки, ноги, спина… Да, а член стоял, и в этом вовсе не было ничего приятного, никакого предвкушения. Это было полное ощущение, что я – никто и ничто, просто кусок мяса. Захотят – сделают еще больнее, и острая боль перейдет в постоянную, мучительную. Кажется, это еще хуже, потому что от «огненной» боли я чуть не потерял сознание, и мои мучители задергались, я это видел. Им совсем не нравилось, что жертва могла сбежать в беспамятство от их экспериментов.
Но потом действие препарата перешло в свою ноющую, мучительную, часть, и сознание вернулось… к сожалению. И тогда мне очень ясно сказали:
- Сейчас это пройдет, потому что тебе ввели кратковременный препарат. К сожалению, организм не может переносить это часто, а то управляться с вами было бы совсем просто. Но вот долговременное действие вообще необратимо. Будет то же самое, когда нам понадобится ваша покорность. Снять это можно будет уколом, или… ха-ха, оргазмом, который еще нужно заслужить! А заслужить его будет сложно, если вы будете непослушными мальчиками. С послушными… с послушными разговор у нас лучше склеится.
Твари… после этой демонстрации я лежал пластом, когда меня отпустило, и просто радовался, что тело не испытывает боли. Но покорности от меня все равно не добьются, я не буду ползать под ногами!
Радует, что больше подобное не повторялось, но нам ведь сказали, что действие постепенное. Но буду верить в лучшее: вдруг средство не подействовало?! Мне было очень плохо после этих операций, так, может, организм сам боролся с ним? Может, не «прижилось»? Как хочется в это верить…
Но вот Дилон говорил, что какие-то неприятные ощущения у него уже появились… может, тоже пропадут?
Но я сам знал, что рано начинать верить в хороший исход. К сожалению, на нас проводили эксперименты очень целеустремленные мерзавцы. Да еще я успел услышать обрывок их разговора:
- Можно еще ввести кому-нибудь их них кровь той, которая захочет безусловного подчинения. Очень интересно должно получиться: привязка на крови. Но за это пусть платят отдельно, нечего зря добро переводить!
***
Сидеть в тесной каюте было тяжело, но мы не роптали, конечно. Во время перелета никто и не обещал нам широких и вольных просторов, да и по сравнению с камерами до и после «экспериментов» здесь все равно было лучше.
Зачем же нас в той лаборатории собрали, для чего готовили?
Поговорить с другими узниками мне не удавалось, потому что нам не давали общаться. Да и где? Каждый заперт в своей комнатушке, а видели мы других невезучих узников только на демонстрации результатов экспериментов. На устрашающих демонстрациях…
