Гарики из Иерусалима. Книга странствий (сборник) - страница 46
ловил себя на мысли я не раз,
что женщины отказывают нам,
жалея об отказе больше нас.
Сперва свирепое влечение
пронзает все существование,
потом приходит облегчение
и наступает остывание.
Время лижет наши раны
и выносит вон за скобки
и печальные романы,
и случайные поебки.
Любил я сесть в чужие сани,
когда гулякой был отпетым;
они всегда следили сами,
чтобы ямщик не знал об этом.
Легко мужчинами владея,
их так умела привечать,
что эллина от иудея
не поспевала отличать.
Хватает на бутыль и на еду,
но нету на оплату нежных дам,
и если я какую в долг найду,
то честно с первой пенсии отдам.
Хвала и слава лилиям и розам,
я век мой пережил под их наркозом.
К любви не надо торопиться,
она сама придет к вам, детки,
любовь нечаянна, как птица,
на папу капнувшая с ветки.
Милый спать со мной не хочет,
а в тетрадку ночь и день
самодеятельно строчит
поебень и хуетень.
Весьма заботясь о контрасте
и относясь к нему с почтением,
перемежал я пламя страсти
раздумьем, выпивкой и чтением.
Нет сомнения в пользе страданий:
вихри мыслей и чувства накал,
только я из любовных свиданий
больше пользы всегда извлекал.
В тихой смиреннице каждой,
в робкой застенчивой лапушке
могут проснуться однажды
блядские гены прабабушки.
И стареть не так обидно,
вспомянув исподтишка,
как едала джем-повидло
с хера милого дружка.
Бес любит юных дам подзуживать
упасть во грех, и те во мраке
вдруг начинают обнаруживать
везде фаллические знаки.
Как виртуозны наши трюки
на искре творческого дара,
чтобы успешно скинуть брюки
в чаду любовного угара!
Свой имею опыт я, но все же
слушаю и речи знатоков:
евнухи о бабах судят строже,
тоньше и умнее мужиков.
Когда Господь, весы колебля,
куда что класть негромко скажет,
уверен я, что наша ебля
на чашу праведности ляжет.
Не зря стоустая молва
твердила мне, что секс – наркотик:
болит у духа голова
от непоседливости плоти.
С возрастом острей мужицкий глаз,
жарче и сочней души котлета,
ибо ранней осенью у нас,
как у всей природы – бабье лето.
Теперь и вспомним-то едва ли,
как мы плясали те кадрили,
когда подруги то стонали,
то хриплым криком нас бодрили.
Ромашки, незабудки и гортензии
различного строенья и окраски
усиливают с возрастом претензии
на наши садоводческие ласки.
Врачует боль любой пропажи
беспечной лени талисман,
во мне рассеивал он даже
любви густеющий туман.
Лишь то, что отдашь,
ты взамен и получишь,
поэтому часто под вечер
само ожидание женщины – лучше,
чем то, что случится при встрече.
Это грешно звучит и печально,
но решил я давно для себя:
лучше трахнуть кого-то случайно,
чем не мочь это делать, любя.
За повадку не сдаваться
и держать лицо при этом
дамы любят покрываться
королем, а не валетом.
Всякой тайной мистики помимо,
мистика есть явная и зримая:
женщина, которая любима,
выглядит стройней, чем нелюбимая.
Я красоту в житейской хляби
ловлю глазами почитателя:
беременность в хорошей бабе
видна задолго до зачатия.
Белея лицом, как страница
в надежде на краткую строчку,
повсюду гуляет девица,
готовясь на мать-одиночку.
Я так зубрил познания азы,
что мог бы по стезе ума пойти,
но зовы гормональной железы,
спасибо, совлекли меня с пути.
А жалко, что незыблема граница,
положенная силам и годам,
я б мог еще помочь осуществиться
мечте довольно многих юных дам.
Мы судим о деве снаружи —
по стану, лицу и сноровке,
но в самой из них неуклюжей
не дремлет капкан мужеловки.
Да, в небесах заключается брак,
там есть у многих таинственный враг.
Бог чувствует, наверно, боль и грусть,
Похожие книги
Этот двухтомник – уникальный шанс стать обладателем самой полной фирменной коллекции гариков. Таким шансом грех не воспользоваться!
Этот двухтомник – уникальный шанс стать обладателем самой полной фирменной коллекции гариков. Таким шансом грех не воспользоваться!
В сборник вошли стихотворения известного поэта Игоря Губермана.
В сборник вошли стихотворения известного поэта Игоря Губермана.
Предельно откровенная исповедь человека, чья юность пришлась на 70-е годы прошлого века. Это поколение «пацанов», чьи самые лучшие годы прошли на разломе между эпохами. Читатель сопроводит героя на всем его пути – от обычного мальчишки с улицы в ленинградской «спальнике» до одной из видных фигур в постперестроечной питерской журналистике. Глухая тоска времен застоя, хаос «эпохи перемен», юношеская романтика, дружба, любовь, обращение к вере… Но а
Сборник рассказов и фельетонов. Жизненные истории, литературный стендап, разговорчики на кухне. Как мы думаем – так и живем, эта книга об этом. Скрепы, традиции, привычки и «добрые советы» не помогают, а мешают принимать решения. Не подумала своей головой – теряешь любовь, здоровье, деньги, а иногда и жизнь. «Чудесное зачатие» и «Хочу на остров» – две книги на эту тему.«Чудесное зачатие», первая книга, «Хочу на остров» продолжает разговор. Автор
Героиня книги «Зеркало-псише» Марья Ивановна Ушкина проходит путь от детства до зрелости, сопровождаемая субличностью зазеркалья. Иногда с лирической светлой грустью, иногда с юмором и самоиронией героиня проживает свои ошибки. Зачёркивает летние дни сложного детства и отрочества в календарях, составляет список своих поклонников, покидает любимого, придумывает теорию жизненных циклов и щедро делится творческим анализом собственных ошибок.
"Иронию судьбы" Эльдара Рязанова, конечно же, все видели, вот и Сергей, шофер-дальнобойщик – не исключение. Однако он не пошел с друзьями в баню в преддверии Нового года, волею судьбы он отправился в рейс, и пункт его назначения – город на Неве, Санкт-Петербург. Автор обложки – Сергей Сидоренко.
Раз в сто лет душа, не принятая ни в рай, ни в ад может переродиться, толкнув отчаявшегося человека на тёмный путь. XIX век. Знаменитый оккультист Луи ищет тело для души-диббук. Его очарованию поддаётся русская аристократка Вера. В самый последний момент обряда что-то идёт не по плану и ритуал приходится прервать. Наше время. О деревне, где Степка проводит лето, ходят дурные слухи, ведь на местном кладбище находится ведьмина могила. Деревенская с
Локи – бог хитрости и обмана. Умеет ли он говорить правду или повяз в бесконечной лжи?