Эту землю и магию первыми обнаружили люди. Они сумели
овладеть ею, но прежде чем это произошло, от скверной магии погибло огромное
количество магов и архимагов, которые жаждали заполучить её и научиться
использовать. Когда же людям всё-таки удалось подчинить себе эту силу, они
стали применять её в войнах. Именно благодаря этому люди в этом мире приобрели
влияние на многих континентах, а их родная земля, где, собственно, живёт Марк,
стала самой большой из всех.
Спустя много-много лет, осознав, что эта магия в больших
количествах угрожает всему миру, было принято решение запретить её повсеместно.
К этому пришли после того, как люди устроили самый настоящий геноцид, уничтожив
целый вид зверолюдей, которых больше никогда и нигде не будет.
Лекарь уделил время этому отступлению, прежде чем снова
вернулся к теме моей ауры.
— Таким образом, — продолжил он, — в вашем случае может
произойти одно из двух: либо ничего не случится, либо вы научитесь пользоваться
этой магией. Да, я её надёжно «зашил», сейчас всё будет в полном порядке, но
энергетика этой магии порой непредсказуема, и никто не скажет вам чего-то
определённого.
— Риск для здоровья и жизни есть? Только говорите честно.
Мне важно знать это.
— Риски есть всегда и во всём. Можно умереть просто идя по
улице от неожиданного происшествия. — Лекарь начал рассуждать, и я уже подумал,
что он уходит от прямого ответа. — Я же говорил, что эта магия непредсказуема.
Если вам интересно моё мнение как лекаря, который работал с этой магией, то
скажу следующее: риск умереть крайне низкий, почти невозможный. А вот то, что
магия начнёт пробиваться, желая, чтобы её использовали, — куда более вероятно.
— Вы так о ней говорите, будто она живая.
— В том-то и суть, что она живая. Это её главное отличие от
законных школ магии, которые при умелом использовании полностью контролируемы.
Я замолчал, переваривая сказанное. Получается, что во мне
как будто кто-то живёт. Ну, не во мне, но в моей ауре. Честно говоря, от этой
мысли стало не по себе.
— Интересные вещи вы мне рассказываете, — задумчиво протянул
я.
— Не беспокойтесь, всё не так страшно, — заверил он с лёгкой
улыбкой. — Напомню: у вас крепкий организм и хорошая, разнообразная аура. Не
всякий может этим похвастаться. Полагаю, у вас было достаточно контактов с
различными видами.
— Я понимаю, к чему вы клоните, но это уже личное, —
усмехнулся я.
— Я и не собирался ничего спрашивать, — спокойно ответил он,
взяв паузу. Затем вдруг вздохнул, словно перед тяжёлым решением. — Я не всё
рассказал о запретной магии, которая застряла в вашей ауре.
— Есть что-то ещё более интересное?
— Не совсем. — Он покачал головой. — Вчера я общался с
Даркиэллой. Мы многое обсудили, кое о чём договорились. Конкретно ваш случай
единичный, по-своему уникальный. Мне следовало бы доложить о нём в Круг
Светоносных. Это местный Совет лекарей, который исследует такие особенные
случаи. Вы же понимаете, что тогда нас всех будут долго изучать, проверять,
искать причины? Это может занять даже не дни, а месяцы. Даркиэлла дала мне ясно
понять, что у вас мало времени.
Мне стало понятно, что он, как и в случае с дознавателем,
хочет договориться. Как же хорошо, что Дарки всё заранее обговорила. Иначе бы я
мог здесь надолго застрять. А уж какое решение в итоге принял бы этот Круг
Светоносных… Что-то их название слишком сильно напоминает инквизицию.
