– Я разочарован этими итальянцами, – гундит он.
– Если ты не замолчишь, я буду разочарована тобой, – огрязаюсь я.
– Нет, ну в самом деле. Эти ублюдки…
Мне противно, и я стискиваю зубы, чтобы не сказать грубость. «Потерпи еще немного» уговариваю я себя, «скоро ты с ним расстанешься. Нехорошо ссориться под конец, мало ли пригодится еще этот зануда».
Я принимаю душ в отеле и собираю чемодан. Марк выкладывает на стол несколько стодолларовых купюр, потом добавляет евро. Он роется с кошельке, и я задаюсь вопросом, какая еще валюта мне перепадет. Но больше ничего мой содержатель оттуда не вынимает. Он бормочет что-то и достает из сумки свой мобильник. До меня долетает «sell phone». Марк наверно хочет, чтобы я взяла его телефон и продала. Нет, ну до такого я не опущусь. О чем прямо ему и заявляю. Марк смотрит на меня озадаченно, и тут только до меня доходит, что он говорил не sell – продавать, а cell phone – мобильный телефон. Он просто сетовал по поводу того, что его телефон не ловит зону. Ладно, и на старуху бывает проруха.
Через сорок минут мы в аеропорту. Я получаю посадочный талон и прощаюсь с Марком. Он жмет меня в объятиях до скрипа костей. Мне хочется побыстрее оттолкнуть его, но я терплю.
– Мы обязательно встретимся. Мы поженимся, и будем жить во Флориде, – напоминает мне Марк перед расставанием.
Я киваю и спешу вперед по корридору. Как только нескладная фигура Марка исчезает из виду, я вдыхаю воздух полной грудью. Наконец-то!
В самолете какой-то краснолиций мужчина с Ямайки пытается меня разговорить. Безуспешно. Я закрываю глаза, всем телом ощущая, как металлический корпус самолета отрывается от земли и замирает в невесомости. Открыв глаза, я наблюдаю, как внизу исчезают темные точки домов, сменяясь заснеженными вершинами Альпов. Арривидерчи, Италия. Что значит, до встречи. И я уверена, эта встреча состоится. Только при других обстоятельствах.
Дома меня встречает обалдевшая от счастья собака и взволнованная бабушка. Если последняя ограничивается крепкими объятиями, то первая сбивает меня с ног и наваливается сверху, жадно полируя шершавым языком мое лицо. Мне с трудом удается подавить столь активный натиск и подняться на ноги. Бабушка спешит разогревать голубцы, специально приготовленные к моему приезду.
– Ну, рассказывай! Как он? Где были? Что видели?
Я с удовольствием зачерпываю ложкой ароматный суп, по которому успела соскучиться.
– Да, не знаю, замуж зовет.
– Ну, а человек-то хороший?
«Крошка сын к отцу пришел, и спросила кроха – что такое хорошо, а что такое плохо?» Что дальше было я не помню, и потому наверно до сих пор не знаю, как отличать хорошее от плохого. Вот про Марка, например, можно сказать, что он экономный. Это – хорошо. А если, сказать скупой – то плохо. Смысл один и тот же, а полярная противоположность. Если сказать странный – негатив. А эксцентричный уже вроде интересно. Все зависит наверно от отношения к человеку. Марк мне в целом не понравился, следовательно, он у меня будет и скупой и странный и занудный и т. д. Однако, бабушку расстраивать не следует.
– Нормальный человек.
– Но замуж не ходи. Уж больно далеко Америка.
Я киваю и ем. Замуж не пойду. И не потому, что Америка далеко.
Вечером я забираюсь в Интернет. Меня ждут десятки непрочитанных писем от поклонников со всего мира. Завтра. Этим я займусь завтра.
– Маша, погуляй с собакой. Ты с ней неделю не гуляла, – напоминает мама.
