Планетарный Вифлеем…
Красной нитью грешных тем
Божий облик часто снится.
То ли снится, то ли мнится
Иудейский Вифлеем?
Сны, мистерии, химеры…
Мнящим – мнимое.
А тем,
Кто блажен в исконной вере,
Воссияет Вифлеем!
***
Осенняя погода на дворе
Вполне располагает выпить водки
И покопаться в старом словаре.
Данилов… был успешливый заводчик.
А сам-то пил? И тоже поутру?
И так же бил стеклянную посуду?
Словарь большой, но вот ни тпру ни ну…
А водка – собеседник, просто чудо!
***
Скажи мне, милая, открыто:
Я далеко не идеал?
Всё то ж, по Пушкину, корыто
Сто крат на новое менял?
Перо в перинах – на соломы,
А шампанских пены – на пивка?
И у боярские хоромы
Челом не вышиб потолка.
Ну, словом, ни ума ни чести?
Но вот, изволь, моя стрела:
Скажи мне, милая, без лести:
А ты мне Лебедью была?
***
Ну, посидели пару раз,
Погорячились парой фраз,
Попарились на пару…
Ну, посмотрели порнофильм
Про смоковницу из Афин.
Позарились на пару
Смазливых крепких ягодиц.
На торс – от бедер до ресниц —
На фартук и тиару.
Поговорили об ином
О том, о сем. А заодно
Поспорили по факту:
Что содержание без форм —
Не жизнь, а только марафон
И спринт к инфаркту.
Ну, оценили кто и что…
А кто и что?
Да дед Пихто! И Баба-Ежка…
И кончен бал, как коммунизм.
И разошлись туда, где жизнь
Вопит, как неотложка.
Экспромт
Вот и вышел, знать, стыд и срам имать…
Голова болит о живом.
Хорошо мне знать,
Что не знает мать,
Каково в России живем…
Moй партийный брат —
В пиджаке бостон.
Он танцует в баре чарльстон.
Ах, какой танцор, ах, какой пиджак…
Мне и пуговиц не вертеть на нем.
Каково мне знать,
Что мой друг – мой враг,
А джентльменский клуб – гастроном?
Вот и вышел, знать,
Бит и отстранен,
На последний в жизни парад.
***
Души уже нет.
Жизни гул схоронив,
Канула в лету молва.
Диких степей, редколесий и нив
Чахнет трава-мурава.
***
Декабрь лютует на исходе!
Замерзла крынка на колу.
И даже мысль о новом годе,
Увы, замерзла… Под полу
Сквозит студеная поземка
Озябшей матушки-зимы.
И нежный трепет от земли —
Как наркотическая ломка,
Трясет и душу, и мослы.
О, боги будущих циклонов,
О, вьюг рождественских послы,
Примите дань моих поклонов.
Вопя с Егорьевской часовни
(часовня в помыслах моих)
И в небеса вонзая стоны,
Я не псалом читаю – стих
О том, что злой декабрь лютует,
Замерзла крынка на колу.
Но Рождество – как аллилуйя —
Вот-вот завьюжит по селу!
***
Век спустя, войдя на миг
Под тень собора,
Приходите.
Хватит киснуть. Жен – с собою.
Восхожденье совершим
На пляж гурьбою,
Наконец-то, помолчим
Под шум прибоя.
Захватите – будет кстати – и гармошку.
Вспомним нашу дорогую
Деревеньку.
Надя снова нам прочтет про бабку-ёжку…
Так и новый век освоим
Помаленьку.
***
Подснежник – первый гвоздь весны! —
Проколет наст.
Вот так и жизнь из глубины
Проснется в нас.
Песни души
Сеньорита Сентябрина
Песня для гитариста Раиса Басырова
На ладонях сентября
Ты подарена березовому лесу,
И с фатой из серебра
Поразительно похожа на невесту.
Припев:
А венчальные плечи опечалились.
– Сеньорита Сентябрина! – я кричу. —
Этой осенью вы счастливы?
И ты тихо наклоняешься к плечу.
Гости едут впопыхах,
Вина пьют, как заколдованные росы,
А на свадебных столах
Продают уж твои бронзовые косы.
Припев:
Кучевые облака,
Словно лебеди, заснувшие в полете,
Приплывут издалека
И обронят белый пух на пестром свете.
Припев:
Стаей серых журавлей
Закружится наше счастье над полями.
Ты мне скажешь: « Не жалей!» —
И умчишься в облака, за журавлями.
Припев:
А венчальные плечи опечалились. —
Сеньорита Сентябрина, – я кричу. —
