«Где хорошо? Повсюду и нигде…» - страница 5
Когда нет ничего, никого, —
Мне бы лампу в пятнадцать свечей,
Чтобы видеть тебя одного.
И тогда всё опять на местах,
Всё имеет и смысл, и суть,
И ничтожны тревога и страх,
И надёжен к дальнейшему путь,
И не так уж черна темнота,
И, как божия птичка в раю,
Позабыв про труды и лета,
Безмятежные песни пою.
* * *
Наверно, прекрасно за тою горою,
Куда мы ещё не ходили с тобою,
Там вольная воля, покой и прохлада
Туда нам, наверно, давно уже надо.
Там множество чистых стремительных речек,
Там добрый бы нас приютил человечек,
Там в праздник под звёздами крупными пляшут,
Там птицы крылами огромными машут.
Не знать нам, не ведать тоски и напасти,
Пока в те края убежать в нашей власти.
* * *
Всё серьёзно – каждый шаг, каждая улыбка,
Как в младенчестве гремим крашеною рыбкой,
Как ступаем по земле, как уходим в землю,
Как бушуем и клянём, как смолкаем, внемля.
Как прощаем, чем корим – всё весомо, свято,
А не только миг, когда, на кресте распятый,
Застывает надо всем Мученик Великий
С выражением тоски на бескровном лике.
Был Он свят и был велик до распятья, прежде,
Когда хаживал с людьми в будничной одежде.
Не в Голгофе лишь одной пафос и мученье,
Есть обычной жизни ход и судьбы теченье.
И не просто распознать, что есть миг обычный,
Что есть самый главный миг, самый патетичный.
1971
* * *
Почти затоплена земля,
Та, на которой мы стояли,
И золотятся под лучом
Уже затопленные дали.
На обречённом островке
Нет смысла оставаться доле,
Уходит почва из-под ног,
И мы – нигде, и мы – на воле.
И, не заботясь о пути,
Ступаем, небосвод колебля,
И обвевают ноги нам
Ушедшие под воду стебли,
И не предвидится нигде
Ни пяди благодатной суши,
И замирают от тоски
И от восторга наши души.
* * *
И что за странный вздор —
Весь груз привычный свой,
Всё прошлое своё
Всегда нести с собой.
Без ноши и без слёз,
Без тягот – налегке
Сбегаю я к тебе,
Как под гору к реке.
И вот уж до тебя
Почти подать рукой…
Пусть ясность навсегда
Заменит нам покой.
А край, где так светло
И хорошо вдвоём,
Ничем не оградим,
Никак не назовём.
* * *
Ну вот и мы внесли свои пожитки
В огромный дом, где было всё в избытке
Ещё до нас, где гибли и цвели,
В любви клялись и клятву нарушали,
Впадали в ересь, берегли скрижали
И верили, что лучшее вдали.
Но что нам тяжкий опыт всех веков
И знание иных тысячелетий,
Когда мы снова не находим слов
И немы, точно первые на свете,
Перед лицом и счастья, и утрат.
И в доме, что Овидий и Гораций
Воспели и оплакали стократ,
Как браться за перо? И как не браться?
* * *
Не спугни. Не спугни. Подходи осторожно,
Даже если собою владеть невозможно,
Когда маленький ангел на белых крылах —
Вот ещё один взмах и ещё один взмах —
К нам слетает с небес и садится меж нами,
Прикоснувшись к земле неземными крылами.
Я слежу за случившимся, веки смежив,
Чем жила я доселе, и чем ты был жив,
И моя и твоя в мире сём принадлежность —
Всё неважно, когда есть безмерная нежность.
Мы не снегом – небесной осыпаны пылью.
Назови это сном. Назови это былью.
Я могу белых крыльев рукою коснуться.
Надо только привстать. Надо только проснуться.
Надо сделать лишь шаг различимый и внятный
В этой снежной ночи на земле необъятной.
* * *
Б. А.
Всё в мире есть: и пыльный тракт, и стёжки,
И сад в цвету, и хижина в огне,
И отпечаток маленькой ладошки
В морозный день на ледяном окне,
Могильный крест и воробьиный крестик
На самом чистом утреннем снегу;
И чудо быть и днём и ночью вместе
С тем, без кого едва ли жить смогу.
* * *
Похожие книги
Лирическая проза на автобиографическом материале – так, по-видимому, наиболее точно можно охарактеризовать представленные в книге рассказы и эссе известного поэта Ларисы Миллер. Как стихи, каждое из которых самоценно, будучи собраны в книгу, приобретают новое качество, так и эти лаконичные зарисовки сливаются, дополняют друг друга, образуя единое повествование о мире, который близок и дорог не только автору, но и читателю. «Это чувство даже не уз
Эта книга – практически полное собрание поэтических произведений Ларисы Миллер, итог работы за 40 лет. В неё вошли стихи из сборников «Безымянный день», «Земля и дом», «Между облаком и ямой» и других, а также новые стихотворения.
В книгу вошли стихи и проза поэтессы, ушедшей в декабре 2022 года. Стихи по преимуществу ранее не публиковались. Мемуарная повесть «Воспоминанья зарифмую» была награждена премией журнала «Дружба народов» в номинации «Проза. doc» (2021). Фрагменты дневников последних лет подготовлены к публикации автором. Это первый посмертный том, представляющий различные грани творчества замечательной современницы.
Николай Глазков (1919–1979) – один из крупнейших поэтов XX века, масштаб дарования которого трудно переоценить. Он – новатор и основатель литературного направления «небывализм», примыкающего к футуризму, пронзительный лирик и автор страстной гражданственной поэтики, им созданы эпические поэмы, хлёсткие афоризмы на злобу дня, трагикомические пьесы в стихах. В те годы, когда Н. И. Глазкова мало издавали, он мастерил свои поэтические тетрадки для уз
«…Мне захотелось рассказать маме, что я натворил и свидетелем чего я стал. Сказать, что я больше не могу и не хочу так жить, что я прошел точку невозврата. И сказать, что я сожалею…»Когда тебе «везет» появиться на свет в неблагополучной семье, пережить травлю одного из родителей; когда год за годом обстановка дома лишь накаляется до предела, а твои страдания никто не замечает, остается только одно желание – уйти в тоннель наркотического безумия.Д
Алекс, виртуальный клон Андрея Соломина, продолжает жить в игровом мире, ища в нём своё место. Он учится в магической академии, прилагая все силы для того, чтобы стать мастером эпического класса. Открыв свою амулетную мастерскую, Алекс стал весьма преуспевающим игроком-крафтером. Однако за годы, прошедшие со времени запуска, игра превратилась в доходный бизнес. В связи с этим заниматься выбранным делом ему, как и всем рядовым крафтерам, стали меш