Родители суетились где-то на кухне, бабушка тихо звонила кому-то в гостиной. Все были рядом, но каждый старался не смотреть слишком долго, не говорить слишком громко. Как будто боялись снова разрушить хрупкое равновесие.
Прошло несколько дней.
Вайолет всё ещё адаптировалась. Она не жаловалась. Спала на левом боку – так легче дышать. Смотрела в окно. Иногда листала старые фотографии на телефоне. Иногда улыбалась. Иногда – нет.
И тогда пришёл её день рождения.
Она не ожидала ничего особенного. Даже не напоминала об этом – подумала, что родители забудут, и это было бы легче. Но утром её разбудил запах вафель и ванили. Бабушка поставила букет пионов у кровати. Отец тихо пожелал ей «солнца в сердце». Мама принесла кофе с миндальным сиропом – как она любила.
– Только не плачь, ладно? – сказала мама, прижимая ладонь к её волосам.
И она не плакала.
До тех пор, пока в дверь не позвонили.
Открыла бабушка. Потом громко крикнула:
– Вайолет, тебе гость!
Она вышла в коридор, удивлённо всматриваясь в фигуру на пороге.
Это был Лукас.
На нём была тёмно-синяя рубашка, немного мятая, и джинсы. В руках – коробка, перевязанная зелёной лентой, а за спиной – воздушный шарик в форме звезды, с кривым рисунком акварелью.
– Я знаю, что ты, наверное, не хотела ничего праздновать. Но… – он неловко улыбнулся. – Я подумал, может, день рождения – хороший повод снова дышать.
Она хотела что-то ответить, но только кивнула. Потому что уже в этот момент в горле застрял первый вздох.
Вайолет улыбнулась сквозь слёзы – это было так неожиданно и трогательно.
Праздник продолжился, несмотря на стены дома и тень недавней болезни. Вместе с родителями, которые впервые за долгое время позволили себе расслабиться, и с бабушкой, что готовила пирог с черникой, они провели этот день так, как будто мир начал вращаться в правильном ритме.
Лукас подарил ей коробку с «семнадцатью вдохами» – листочками бумаги, на каждом из которых было написано что-то смешное, доброе, личное. «Когда будешь задыхаться – просто читай. Это твой запас воздуха». Один из вдохов гласил: «Если мир окажется слишком шумным – я посижу с тобой в тишине».
А один – совсем простой: «Ты живёшь. И этого уже достаточно, чтобы отпраздновать».
Вечер опускался мягким покрывалом, окрашивая комнату в золотисто-розовые оттенки. Свет лампы, стоявшей на тумбочке, был едва заметен, но его хватало, чтобы увидеть друг друга без тени страха и боли. Лукас и Вайолет сидели на полу, прислонившись к кровати, бок о бок, окружённые обрывками поздравлений и пустыми чашками с тёплым чаем.
– Ты знаешь, – тихо начал Лукас, – я думал, что буду бояться возвращаться туда. В больницу, где умерла моя сестра. Но потом понял – страх всегда есть. Главное – не давать ему забрать всё.
Вайолет смотрела на него, и в её глазах горел лёгкий свет – не надежды, нет. Скорее – признательности за то, что кто-то рядом не отвернулся.
– Я боюсь, – призналась она почти шёпотом. – Боюсь, что смогу задохнуться в любой момент. Не только физически… Но и… в жизни.
Лукас осторожно взял её руку в свои, не отпуская.
– Тогда дыши со мной. Семнадцать вдохов. Один за другим.
Их руки сплелись, как будто создавая невидимую связь – прочную, тёплую, способную выдержать даже шторм.
Минуты тянулись медленно, но в каждом из них был целый мир – мир понимания, доверия и неподдельной близости. Не поцелуев, не громких признаний. Просто – быть рядом. Слышать и не бояться быть услышанным.
