Он не знал, как долго еще сможет прятаться от своего отражения.
– Когда управляешь городом, приходится чем-то жертвовать, – проворчал Эйлин. – Вам не понять, Демарко. Вы еще молоды.
Дэрон понятия не имел, что мэр хотел этим сказать, но в особняке Аласторов явно не пахло новыми возможностями. Это место скорее походило на кладбище грез, чем на сцену, на которой они оживут.
– Вы правы, – буркнул судья Буке. Он всегда выглядел так хмуро, что сложно было представить, как у такого человека когда-то хватало харизмы, чтобы развлекать зрителей. – Сам уже не выступает, но возомнил себя экспертом. Гм. Вечно эти юнцы считают, что знают все на свете.
– Забавно, – сухо огрызнулся Дэрон. – Я как раз подумал то же самое о стариках.
Лицо судьи Буке не дрогнуло.
– Так зачем вы вообще позвали мальчишку, Андре?
«Мальчишку». Дэрон скрипнул зубами.
– А я не звал, – фыркнул мэр Эйлин. – Приглашениями занимался Рейн. Разослал их самым уважаемым господам из тех, кто еще в строю, но вместо них ответил Демарко.
Судья Буке недоверчиво оскалился, но Дэрон сохранял невозмутимость.
– Волшебники общаются между собой.
– Так я и не возражаю, юноша. Как будто я стал бы отказывать Покровителю.
Мэр, видимо, хотел польстить ему, но Дэрон поморщился. Как часто говорила его сестра, семейные привилегии, поданные на тарелочке с голубой каемочкой, всегда приправлены противным жирным соусом. Проглотить такое было трудновато.
– Хотя, судя по тому, что я слышал, удивительно, что вы вообще приехали, – начал оправдываться побледневший Эйлин, когда Дэрон помрачнел и отвернулся к сцене. – Разумеется, все знают, из какого вы рода, да и карьеру вы закончили не так давно.
Еще одно «гм», на этот раз от судьи Силу.
– Закончил карьеру после одной-единственной неудачи. У вас вся жизнь впереди. Излишняя чувствительность вам только вредит.
Дэрону пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы сдержаться. Он был готов смахнуть и растоптать цилиндр старика, а потом прописать ему кулаком в лицо.
Два года назад Дэрон покинул сцену и все, что было с ней связано. Полные залы и пышные приемы, статьи на первых страницах газет после шумных вечеринок. Молодым артистам не следовало завершать карьеру, и старшие коллеги постоянно ему об этом твердили. Как будто считали своим долгом пристыдить его за то, что он сделал перерыв после того, как собственное ремесло едва не сло- мило его.
Два года.
А потом в один прекрасный день Дэрону на глаза попалась утренняя газета, а в ней объявление с броским цилиндром. И он очнулся.
Глориан.
Город, затерянный в Чаще, открыл свои ворота для шоу и его участников.
Слова сестры начали постепенно вспоминаться, как строки старой песни.
– Мне снова снился этот сон, – сказала Эва во время игры в карты всего за несколько дней до его последнего выступления. – Я пробралась сквозь Чащу и попала в Глориан.
– Ты одержима этим городом, вот он тебе и снится. – Дэрон взял карту из центральной колоды. Пять золотых лепестков. – Это всего лишь Глориан. Удивительно, что Чаща его еще не сожрала, как змея.
– Ну что ты такой скучный? – Эва смахнула с локтя блестку, прилипшую к платью. – Может, некоторые слухи правдивы.
– Назови хоть один. – Когда речь заходила о неизвестном, все любили строить догадки и преувеличивать. Из слухов рождались занятные статьи в газетах – о таинственных рогатых зверях, пробегающих по городу раз в месяц, о необъяснимых бурях с кровавым дождем, о засилье кошек на улицах, – но доказать их истинность было невозможно. Дикая Чаща преграждала путь, словно змея, свернувшаяся в саду. Словно опасный океан, который никто не осмеливался пересечь.
