Генерал-фельдмаршалы в истории России - страница 21

Напрасно взывал к уставшим от войны чеченцам Шамиль. С взятием 1 апреля 1857 г. его горной резиденции аула Ведено от некогда обширного имамата осталось лишь несколько районов горного Дагестана.

Чувствуя, что борьба вступает в решающую фазу, Барятинский выехал непосредственно к войскам. Вместе с начальником штаба – будущим фельдмаршалом Милютиным он подготовил мощную наступательную операцию против последнего прибежища имама. Финал трагедии разыгрался в августе 1859 г. у дагестанского аула Гуниб. Скала, где он был расположен, представляла из себя природную крепость, к тому же укрепленную по всем правилам военной фортификации. И тем не менее отряд из 400 человек, которым располагал имам, конечно, не мог сдержать подавляющую силу царских войск. 18 августа Барятинский предложил Шамилю сдаться, обещая отпустить его в Мекку с теми, кого пожелает взять с собой. Имам отказался, не поверив в искренность русского полководца, и с вызовом заявил: «У меня есть еще в руке шашка – приди и возьми ее!».

Тогда рано утром 25 августа начался решительный штурм. В самый разгар боя, когда осажденных осталось не более 40 человек, и они готовились подороже продать жизнь, огонь неожиданно прекратился: Барятинский вновь предложил почетную сдачу. Шамиль был убежден в коварстве «неверных», но отказ сыновей от дальнейшего сопротивления и уговоры соратников не подвергать гибели женщин и детей сломили старика.

Горшельт. Представление плененного Шамиля князю А.И. Барятинскому 25 августа 1859 г. под Ведено.

А то, что затем произошло, не укладывалось ни в какие прежние представления имама о многолетнем противнике. Завидев ожидавшего его Барятинского, Шамиль готов был услышать в ответ на предыдущий отказ от капитуляции: «А что, донгуз (свинья), где твоя шашка, которую ты предлагал мне взять самому?» – и тут же заколоть себя, тем избегая позора. Но к великому изумлению ему были оказаны почести, подобающие главе государства, пусть и побежденного. А с Барятинским его потом надолго связала личная дружба.

О завершении войны наместник на Кавказе объявил лаконичным приказом 22 августа 1859 г.: «Воины Кавказа! В день моего приезда в край я призывал вас к стяжанию великой славы Государю, и вы исполнили надежду мою… Шамиль взят – поздравляю Кавказскую армию»[16].

Александр II по достоинству наградил полководца: к ордену Св. Георгия 2-й степени за успехи в Дагестане добавились орден Св. Андрея Первозванного за Гуниб, назначение шефом Кабардинского полка и, наконец, производство в генерал-фельдмаршалы. Войска встретили эту новость ликованием, не без оснований считая ее «наградой всему Кавказу».

За тот короткий срок, в течение которого расстроенное здоровье еще позволило Барятинскому заниматься военно-административными и хозяйственными преобразованиями края, им было сделано немало. Из бывших Черноморского и Линейного казачьих войск были образованы Кубанское и Терское войска, сформированы Дагестанский конно-иррегулярный полк и Дагестанская постоянная милиция. На Кубани заложен ряд новых укреплений и станиц, открыты Сухумская и Константиновская морские станции, учреждены военные училища. На карте империи появилась Бакинская губерния.

Планов строилось еще больше, но уже в 1862 г. Барятинский вынужден был просить государя об отставке по болезни. Сохранив за собой членство в Государственном совете, Александр Иванович жил потом у себя в имении в Варшавской губернии и оставался как бы в тени. Появляться на людях заставляла его только очередная опасность для России извне.