А затребованный разведчиками Максимилиан Штейнглиц был предоставлен в их распоряжение так быстро, словно немца удерживали под домашним арестом в соседнем здании. При чем, доставлен в самом лучшем виде… Отдохнувший, без следов допроса на лице и идеально отутюженной форме.
Войдя в кабинет начальника РО, пленный фриц молодцевато щелкнул каблуками и с едва уловимым прибалтийским акцентом обратился к генералу.
— Товарищ генерал-майор, оберштурмбанфюрер СС Максимилиан Штейнглиц прибыл в ваше распоряжение.
После перипетий прошлых суток, этого оказалось слишком даже для закаленных нервов разведчиков. Такого хохота скромный особняк не слышал, наверное, с дня его постройки…
Самолетом мотнуло и швырнуло в сторону с такой силой, словно Ли-2 увидел перед собою непреодолимое препятствие, и норовисто встал на дыбы.
Николай Корнеев, держащийся за переборку, и летчик, до половины торчащий в дверях кабины, сумели удержаться на ногах, а вот Штейнглица швырнуло к противоположному борту, как куль.
— Шайзе!
Второй пилот нырнул в кабину и буквально через пару секунд высунулся обратно, поправляя лямки парашюта.
— Все, парни. Приехали… Хватай мешки, вокзал отходит.
— Что случилось?
— Накаркали… Молния... — летчик показал пальцем на окна левого борта, за которыми и в самом деле как-то посветлело. — Горим… Прения закончены. Теперь прыгать придется всем! Даже несогласным…
Второй пилот прошел к двери и принялся ее открывать.
— Прыгайте!.. Яша долго не удержит высоту. А еще и нам с ним надо успеть...
— Не дрейфь, крылатый. — Корнеев ткнул кулаком в бок второго пилота. — Тебя как звать?
— Петрухой кличут.
— Ты вот что, Петро. Постарайтесь приземлиться кучно и держитесь вместе… Смотри за нашими куполами и подтягивайся туда же. Но и если снесет, ничего. Я вас найду. Обещаю… Повоюем еще.
— Если ветер позволит… — не слишком уверенно ответил летчик, кладя ладонь на плечо разведчика. — Просвета не жди. Облачность почти до самой земли. Досчитай до пяти и дергай кольцо. Немец поймет, или переведешь?
— Немец поймет, — кивнул Штейнглиц. — Айн, цвай, драй, фир, фюнф и дергать. Я…
— Я. Натюрлих… Дернешь за веревочку — дверь-то и откроется… — вопреки совершенно не смешной ситуации, на веснушчатом лице летчика сияла искренняя улыбка. — Первый, пошел!
Прежде чем вывалиться из самолета наружу, Корнеев еще успел ощутить сильный удар ветра в лицо. Но не кулаком, а как туго набитой подушкой.
«Только бы купол не смяло…»
* * *
Все обошлось. И если не считать того, что аварийное десантирование произошло в незапланированном районе, то даже, удачно. Не на шутку разбушевавшаяся, запоздалая летняя гроза, разогнала по домам и другим укрытиям всех возможных наблюдателей. В том числе и случайных...
Поскольку Корнееву и Штейнглицу предстояло приземляться на лес, время выброски было рассчитано так, чтобы захватить еще последние дневные минуты. Потому и вылетели не под покровом ночи, когда немецкая истребительная авиация спит, а раньше. Зато теперь, когда их занесло черт знает куда и внизу не видно даже мало-мальски приличной рощицы — белым днем, в нормальную погоду, десантников в точке приземления, скорее всего ожидал бы «почетный караул» из немецких мотоциклистов.
Просвет под тучами оказался не так уж и мал, как предупреждал второй пилот. Корнееву вполне хватило времени, чтобы успеть увидеть справа у речки красивый, геометрически правильный, словно рисованный под линейку, городок с крестом костела в центре и довольно внушительную крепость… Чем-то напоминающую Брестскую. Наверно, из-за обилия красного кирпича. Черную сеть дорог, толстыми и не очень нитями разбегающуюся во все стороны, связывая между собой селения калибром поменьше. От одиноких фольварков и хуторов, до небольших сел.
