Если бы великий Томас Мур увидел, где сейчас ночует его дочь, его бы хватил удар…
Мне хотелось плакать от жалости к себе.
За что судьба так жестоко со мной обошлась?
Есть ли у меня возможность вернуться домой? Что-то в глубине души подсказывало мне, что такой возможности у меня нет. Можно было, конечно, попробовать вновь броситься с обрыва, но почему-то испробовать этот вариант, который в случае неудачи приведет к неминуемой гибели, мне не хотелось.
Эх, а ведь все могло сложиться иначе… Не явись отец ко мне со своим дурацким ультиматумом.
Я перевернулась на спину и посмотрела на огромную балку, представляя, как разгневанный отец, краснея, пытается оправдаться перед мистером Жабой. И, признаться по правде, меня это хоть немного развеселило.
Но что же мне делать дальше?
Не могу ведь я всю жизнь прятаться в облике мальчишки–конюха! Рано или поздно этот герцог раскусит мою ложь.
Нет, надо что-то решать. Возможно, когда я найду этого Капитана и передам ему послание, он сможет в благодарность мне помочь? Раз незнакомца убили из-за этого письма, значит, там содержится какая-то очень важная информация.
Рука сама невольно потянулась к рубашке, и я достала из бюстгальтера сложенное письмо. Покрутила его в руке, с интересом рассматривая восковую печать.
Как любой любопытной женщине, мне безумно хотелось узнать, что же там написано. Я даже явственно ощутила, как на моем плече спорят ангел и демон.
Один убеждал меня открыть письмо и прочесть его. Ведь тогда, возможно, станет понятнее, где искать Капитана.
Второй же голос твердил, что письмо мне не принадлежит. К тому же информация, которая там содержится, несёт смерть. А если адресат поймет, что оно вскрыто, возможно, убьет меня сам.
– А может, вообще к черту это письмо? Почему я должна рисковать своей шеей?
Вот только в глубине души я понимала, что если избавлюсь от него, то это не убедит бандитов в том, что я его не читала и что его у меня нет.
К тому же это проклятое письмо все-таки может стать моим билетом в новую жизнь. Если, конечно, этот загадочный Капитан мне поверит и поможет.
Я села на тюфяке, вернула письмо в “тайник” и с тяжелым вздохом взглянула на дверь конюшни. Сквозь тонкую щель уже пробивался рассвет.
– М-да уж… Поспала.
– Эй, парень, – ржавые петли противно заскрипели, и дверь приоткрылась, впуская незваного гостя.
– Что? – я тут же вошла в образ Элиота и вскочила на ноги.
В конюшню вошел седовласый бородатый старичок. Поверх его белой полосатой рубахи был надет черный поношенный жилет, а грубые штаны были заправлены в сапоги. Выглядел он вполне опрятно, чего не скажешь обо мне.
– Вот, это твои новые вещи, – произнес старик, положив их на сколоченную перегородку пустого загона. – Мое имя – Чарльз. Я садовник в этом поместье.
– Элиот, – громко представилась я, придав голосу твердости.
– Я должен был принести вещи ещё вчера, да малость запамятовал, – махнул рукой Чарльз, словно это было обычным делом. – Ты уж не говори Его Светлости об этом. Хорошо?
– Да, разумеется. Спасибо вам.
Старик сощурился, оценивая меня с ног до головы, задумчиво погладил свои усы и бороду и, усмехнувшись, двинулся к выходу.
– Чарльз! Постойте!
– Чего ещё?
– Герцог сказал мне помыться. А где здесь ванная?
Поблекшие от старости глаза садовника округлились.
– Ванная? – хохотнул он. – Ты чего, парень? Вон там, за домом, ближе к лесу, твоя ванная. И ж ты чего удумал! Ванная! – передразнил меня мужчина. – В семь завтрак на кухне!
