Геринга, 18 - страница 21

– Мы поругались.

Из-за чего они ругались, я понять не мог, а они не рассказывали. Иногда я становился свидетелем их ссор, но предпочитал не досматривать их: когда конфликт заходил слишком далеко и становился слишком громким, я пытался их отвлечь.

– Я хочу спать, – говорил я, и один из них укладывал меня, а другой оставался наедине с собой, и ругаться ему было не с кем.

По утрам я провожал их обоих на работу и, наконец, оставался один. Осень сменилась ранней зимой. Выпал первый снег. К тому моменту вечерние ссоры родителей достали меня окончательно, отбив у меня всякое желание прислушиваться к их наставлениям или запретам. Умные домашние задания, которые они оставляли мне, я делал быстро и настолько хорошо, чтобы только не быть наказанным. Я стал смотреть шестой канал после того, как на нём заканчивались мультики, что тоже было против правил. Там показывали передачу про ругавшихся друг на друга дядь и тёть. Смотреть это было увлекательно. Сначала я следил за временем и старался не смотреть телевизор сильно дольше положенного. Когда родители приходили, они трогали телевизор, и, если бы он был горячий, они бы поняли, что я выключил его не утром, после мультиков, а совсем недавно. И тогда у меня были бы проблемы. Поэтому очень важно было вовремя выключить программу со срачами. В начале у меня получалось. Но как-то раз я досмотрел её до конца и увидел, что идёт после этой передачи, а там… Передача про джипы. От неё я совсем не смог оторваться и смотрел её, смотрел, смотрел, пока она не закончилась, и только тогда я опомнился.

Я посмотрел на часы и с ужасом обнаружил, что маленькая стрелка вплотную приблизилась к той цифре, после которой приходят родители. Я выключил телевизор и некоторое время сидел в давящей тишине, слушая гул в ушах и сердцебиение. Мне капец. Они придут, пощупают телик и всё поймут. Раскусят мой обман и в лучшем случае спрячут от меня пульт, а в худшем – я вернусь обратно в детский сад, и о ежедневном уединении можно будет забыть. Всё пропало.

Выждав время, я встал и с надеждой потрогал бок телевизора. Всё было плохо: даже бок был горячим – что у ж говорить о том месте, которое обычно трогали родители. Что делать? Неужели оставить всё как есть и смиренно ждать своей участи? Нет, нужен какой-то план, нужно действовать. Хватит с родителей и того, что они ругают друг друга почём зря, а тут ещё и я. Надо что-то придумать.

Я хорошо помнил, как мама остужала варёные яйца: она обдавала их холодной водой. Холодная вода! Это же очевидно! Холодное остужает горячее – это даже с костром так работает: льёшь на него воду, и всё, он больше не горит и не греет. Х-ха-ха! Чудеса науки!

Я сходил на кухню, взял табурет и поставил его рядом с тумбой, на которой стоял телевизор. Потом я ещё раз сходил на кухню и, взобравшись на другой табурет, взял со стола большой и тяжёлый кувшин с водой. Дотащив его до комнаты, я встал вместе с ним на табурет и, как атлет поднимает стокилограммовую штангу, поднял кувшин над головой. «Теперь я спасён!» – подумал я и вылил воду на телевизор.

Глава 9

После поломки цветного телевизора все краски жизни окончательно покинули наш дом. Мир вокруг стал чёрно-белым, и было трудно теперь строить гаражи из конструктора, потому что невозможно было различать цвета блоков. Родители теперь либо молчали либо кричали друг на друга: просто разговаривать в чёрно-белом мире было нельзя, поскольку полутонам тут не место. Каждую ночь я ложился спать в надежде проснуться где-нибудь там, давным-давно, в старом тесном доме, где всё было на своих местах, и никто ни на кого не был в обиде.