Глава 6. Киногид занудных ботанов, увлекающихся античностью
Я толкнул дверь кабинета Ирины Викторовны и тут же ощутил, будто попал в музей античности, смешанный с кинозалом. На ее столе лежали книги о мифах Древней Греции, DVD с фильмом «Спартак», распечатанные кадры старых лент. Все это выглядело так пафосно и немного театрально, что я невольно напрягся.
– Садитесь, – сказала она торжественным голосом, указав на стул перед собой. – Это серьезный разговор.
Я осторожно опустился на край стула:
– Конечно, Ирина Викторовна.
Она выдержала эффектную паузу, прежде чем торжественно заявить:
– Нам нужно кардинально перестроить нашу базу данных кинозвезд.
Я моргнул, пытаясь осознать услышанное:
– Простите, как?
Ирина Викторовна вдохновенно продолжила, словно уже репетировала эту речь перед зеркалом:
– Каждую кинозвезду мы классифицируем по архетипам из древнегреческих мифов. Вот, например, Джордж Клуни. Очевидно – Зевс. Величие, харизма, молнии обаяния!
– А Киану Ривз? – вырвалось у меня, хотя я все еще не понимал, к чему она клонит.
Она, не раздумывая, выдала:
– Гефест. Скромный, молчаливый, но творец. “Матрица”? Это же чистое ремесло богов!
Я изо всех сил старался понять ее логику:
– Но… зачем?
Ирина Викторовна подняла взгляд к потолку, словно черпая вдохновение из воздуха, и после долгой паузы сказала:
– Когда я была маленькой, мама повела меня на фильм “Спартак”. Это был черно-белый кинозал. Люди в античных туниках сражались за свободу. Я тогда впервые почувствовала, что мир можно упорядочить. Четкие роли, идеалы, героизм!
Она сделала паузу, чуть склонив голову, а потом продолжила:
– С тех пор я поняла, что кино – это не просто развлечение. Это идеология.
Я попытался подобрать слова:
– И теперь… мы упорядочим кинозвезд?
Ирина Викторовна посмотрела на меня с энтузиазмом, которого я давно не видел у нее в глазах:
– Да! Представьте: Том Круз – Гермес. Быстрый, ловкий, везде успевает. Хью Джекман – Арес, воинственный, брутальный, “Логан”! Одри Хепберн – Афина, олицетворение мудрости и стиля.
– А Дженнифер Лоуренс? – рискнул я спросить, чувствуя, как меня засасывает в ее безумие.
Ирина Викторовна задумалась. Это был первый раз за весь разговор, когда ее энтузиазм слегка поугас.
– Вот тут сложнее… Возможно, Артемида? Независимая, воительница… Хотя нет. Подумайте об этом.
И именно в этот момент я понял. Все ее поведение – это попытка восстановить некий идеальный порядок, вдохновленный детским впечатлением от фильма. Поэтому она требует, чтобы пресс-релизы были «эпическими», а отчеты подписывались фразами вроде “Я – Спартак”. Теперь это даже казалось… милым.
Но как я объясню коллегам, что теперь мы будем классифицировать актеров как богов Олимпа.
Кабинет Ирины Викторовны преобразился. Стол утопает под горами книг по мифологии, распечатками с кадрами фильмов, схемами, маркерами и кружками с недопитым кофе. На доске раскинулась хаотичная, но при этом грандиозная система: «ДиКаприо – Прометей, до "Оскара" – Сизиф”, “Кейдж – Пан”, “Питт и Джоли – Троянская война”, “Рассел Кроу – Геракл”. Все выглядит как заговор, достойный иллюминатов, но с оттенком богемной креативности.
