Я стою с маркером в руке, словно на пороге гениального озарения:
– Ирина Викторовна, если ДиКаприо после "Оскара" – это наш Прометей, то почему Николас Кейдж – просто Пан? У него ведь тоже есть драматические роли, “Свинья”, например… Хотя, подождите… Может быть, он Дедал? Постоянно что-то строит, а потом все летит к черту!
Ирина Викторовна оживляется, как будто только что услышала самую важную мысль в своей жизни:
– Точно! Кейдж – Дедал! Все время изобретает какие-то проекты, а потом они разваливаются, как «Призрачный гонщик 2»! Запиши, это прекрасно!
Я делаю пометку на доске. В этот момент в кабинет заходит Вакулина – бодрая, с неизменной улыбкой и кружкой свежего кофе.
– Доброе утро, коллеги! – радостно приветствует она нас, но ее взгляд тут же цепляется за доску. Улыбка медленно сменяется выражением искреннего недоумения.
– Эээ… А что это вы здесь устроили? Новый фестиваль? “Фестиваль Спартака”? – наконец решается она уточнить.
Ирина Викторовна, не отрываясь от книги по мифам, торжественно поднимает голову:
– Мы создаем античную базу данных звезд. Инновационный подход к систематизации кинематографа через архетипы! Это настоящая революция в мире PR!
Вакулина осторожно делает глоток кофе, явно пытаясь разобраться, шутим мы или все это всерьез.
– Эм… понятно, – говорит она, задумчиво изучая доску. – А почему Брэд Питт подписан как Ахиллес?
Я закатываю глаза, явно устав от столь очевидных вопросов:
– Ну, он же снимался в «Трое»! Да и вообще, герой: успешный, но с трагическим финалом. Все логично!
Ирина Викторовна кивает, подтверждая мою мысль:
– Вот именно! Это символическая связь, Вакулина! Стыдно не знать!
Вакулина переводит взгляд с доски на нас. Она по-прежнему сомневается, шутка ли все это, но решает подыграть, чтобы не разрушить эту… мифологическую гармонию.
Вакулина прищуривается, оглядывая нашу сумасшедшую доску.
– Ну тогда… Мерил Стрип… это… Гидра?
Мы с Ириной Викторовной переглядываемся. Тишина. Напряжение растет.
Ирина Викторовна неожиданно хлопает ладонью по столу:
– ГЕНИАЛЬНО!
Я на мгновение задумался, стоит ли добавить, что она сама немного похожа на Мерил Стрип. Но решил придерживаться концепции:
– Да-да! Каждый раз, когда кажется, что она уже снялась в своей лучшей роли, появляется новая! Чем больше фильмов – тем больше легендарных образов!
Ирина Викторовна, сияя от восторга, торжественно заявляет:
– Абсолютная актерская многоголовость! Гидра Голливуда! Записывай!
С энтузиазмом добавляю “Мерил Стрип – Гидра” на доску. Вакулина, все еще думая, что это розыгрыш, на секунду задумывается, потом неуверенно продолжает:
– Эм… Ну тогда… Том Харди – это… Цербер?
Мы с Ириной Викторовной замерли, переваривая услышанное
.
– Почему? – одновременно спросили мы, чуть наклонив головы.
Вакулина делает шаг вперед и уверенно объясняет:
– Ну… «Темный рыцарь», «Безумный Макс», «Веном»… он всегда такой… многоликий, мрачный, с двойным дном!
Ирина Викторовна хлопает в ладоши:
– Великолепно! Это не просто база данных. Это… Пантеон Голливуда!
Я, уже погруженный в вихрь безумных идей, с фанатичным блеском в глазах добавляю:
– А что, если… если мы начнем соотносить не только образы, но и биографии звезд с мифами?
Ирина Викторовна мгновенно подхватывает мысль:
– Да! Да! ДиКаприо был Сизифом, получал номинации на “Оскар”, но все никак не мог довести дело до конца, а потом стал Прометеем, когда наконец добыл… огонь признания!
