– Ну-у… – протянул парень, – ну, тридцать пять – сорок… Может быть… Да, он был в темных очках. И волосы такие…
– Какие?
– Ну, никакие. В глаза не бросились.
– А как «ауди» уезжала, ты видел?
– Вот с этим мужиком разобрался, повернулся, а «ауди» уже не было.
– Понятно. Распишись. – Я подвинула к нему объяснение, записанное мной, пока он говорил. Мы сидели в рувэдэшной машине, любезно выделенной мне главой районного управления, объяснение я писала на дежурной папке.
– А зачем это надо? – спросил инспектор, послушно расписавшись, где велено. – Что случилось-то?
– Подозревают, что эту даму из «ауди» похитили, – разъяснила ему я.
– Не, – он решительно покрутил головой. – Никто ее не похищал. Фигня. Я могу идти?
Я милостиво отпустила сотрудника ГИБДД досматривать сладкие сны. Теперь мне предстояла задача посложнее – получить объяснения от Масловского, а в идеале – от его супруги. Надо только решить, что сначала: добираться до Масловского или выяснять на телевидении, откуда им стало известно о похищении? И то, и другое – не для средних умов. Все равно так или иначе придется двигать в РУБОП.
– Поехали, – сказала я водителю и, когда машина тронулась, закрыла глаза.
По РУБОПу бродили мрачные борцы с организованной преступностью. Им только что вручили предписания об увольнении, с тем, чтобы оптимизировать эту самую борьбу. Оптимизация должна была выразиться в том, что треть сотрудников вольются в структуру Оперативно-розыскного бюро, а две трети – в структуру криминальной милиции.
Я подумала, что мои вопросы может решить только кто-нибудь из руководства, вернее, из бывшего руководства. Новое еще не назначили, а старое пребывало в истерическом ожидании и борьбой с оргпреступностью не занималось. Вот и пусть поработают на прокуратурские нужды и хоть так поучаствуют в охране правопорядка.
Зайдя к одному из замов начальника упраздненного Управления, я поставила перед ним на стол бутылку лимонада.
– Подлизываешься? – поднял он на меня глаза.
Я пожала плечами.
– Холодненькая…
Замначальника потрогал бутылку.
– Что, стукнул кто-то?
– Ты о чем?
– Ну, что якобы я пил вчера… Так я не пил.
– Да нет, я просто так.
– Ага, рассказывай, – пробурчал он, взял бутылку и жадно стал пить прямо из горлышка.
– Давай сначала на светские темы, – предложила я ему. – Я что-то плохо понимаю, в чем будет заключаться оптимизация?
– Не ты одна.
– Тогда зачем это все? Замначальника тяжело вздохнул и выбросил пустую бутылку в корзину для бумаг:
– Чтобы быть ближе к земле…
– Слушай, ну ты-то понимаешь, что ровным счетом ничего не изменится?
– А нужно что-то менять? – неискренне удивился он.
– Ну если тебя интересует мое мнение, – начала я.
– Валяй, – милостиво согласился он, – все равно делать нечего.
– Ладно, я тебе расскажу свою концепцию вашей работы. Ваша проблема в том, что РУБОП с его раздутыми штатами практически дублирует не только уголовный розыск, но еще и Управление по борьбе с экономическими преступлениями. Вы реализуетесь по убийствам, по экономическим преступлениям, то есть по делам линии уголовного розыска и ОБЭПа.
– Не только, – довольно прищурился замначальника РУБОПа. – Мы еще и УБНОН подменяем. Девяносто процентов сводок, данных в этом году, повествуют о ликвидации организованного преступного сообщества, занимавшегося сбытом наркотических средств. Сообщество, как правило, состоит из двух-трех малолеток.
