Героин - страница 22

Маруся засунула свой любопытный нос внутрь, решив, – вряд ли кто-то рассердится, если она осмотрит этот цветник, тем самым расширяя свои ботанические познания. Но буквально в следующий момент поняла, что ошиблась в своем предположении. Наверняка очень даже рассердились бы, если б обнаружили. Маша повернулась и, не смея дышать, на цыпочках вышла вон.

На скамейке, уютно расположенной у деревянной решетки меж двух рабаток с бело-розовыми орхидеями, устроилась целующаяся пара. Оба вели себя чрезвычайно страстно: постанывая, горячо соединившись ртами, обшаривали друг друга жадными руками. Вряд ли в мире сейчас еще что-то существовало, кроме них двоих. Наверное, именно поэтому никто из них и не заметил ее присутствия. Ни Майк, ни Лейлани.

На следующее утро за завтраком, усевшись за крайний стол, Маруся, не в силах устоять перед любопытством, потихоньку за всеми следила: за Майком, за Лейлани и за Брайаном. Похоже, здесь был треугольник… ну или четырехугольник, если считать ее мужа. А мужа как-то принято учитывать. Короче говоря, следила за всем квадратом. Хотя, в принципе, это была более сложная геометрическая фигура. Пятиугольник – если с Барбарой. К тому ж с неравными углами: у Барбары уголок явно поменьше, чем у Лейлани. Но Барби пока не было видно, и Маша ограничивалась наблюдением за квадратом, что все-таки несколько проще. Хотя бы углы прямые.

Все трое сидели за разными столами и вели себя совершенно обыкновенно. Обманутый, но явно не подозревающий об этом Ланс варил кофе для всей компании и заодно шутил с японцами, которые с готовностью отзывались хохотом на любую его остроту. Маша вынуждена была признать, что не заметила ни одного подозрительного взгляда: ни от Майка в сторону Лейлани, ни от Брайана, ни наоборот. Впрочем, если подумать, по-другому и быть не могло, об адюльтере не принято сообщать каждому встречному, а тем более мужу. Если б Маша не видела всего собственными глазами, точно ничего бы не заподозрила! Чистая случайность, что ей довелось быть свидетельницей вчерашних событий.

– Я не пойму, тебе в голову, что ли, наконец, пришла мысль, и ты ее изо всех сил думаешь? – поинтересовался Арсений, очевидно заинтригованный ее осторожными взглядами по сторонам. – До вечера, небось, теперь будешь этим заниматься?

– Съешь-ка еще вафлю, – посоветовала Маруся.

– Не могу, – расстроено отозвался братец. – Есть определенные пределы человеческим возможностям… И я их видимо уже перешел.

Во дворике появилась Дебби, она была почему-то еще в халате. Девушка постояла у входа, растеряно поглядывая на завтракающих, потом очевидно что-то решив, направилась прямо к Лансу. Маруся против воли навострила уши: как-никак отсутствует пятый угол. Как бы чего не вышло… Донеслось: не открывает… спальня заперта… изнутри… стучала… никогда раньше…

Ланс нахмурился. Потом переставил турки с раскаленного песка на решетку и пошел вслед за девушкой. Маруся с Арсением, не сговариваясь, поднялись и отправились следом. Остальные, кажется, ничего не заметили либо не захотели замечать.

Дверь с девятью орхидеями – по три в ряд, как на игральной карте – в самом деле, оказалась заперта. Ланс бросил что-то на тайском малютке Пу, который семенил за ними следом, и тот опрометью кинулся обратно по коридору. Скоро он вернулся и протянул хозяину пластиковую карту с одной большой белой орхидеей по розовому полю, очевидно, мастер-ключ, открывающий все двери отеля. Ланс всунул его в щель замка и распахнул дверь. Потоптался у входа, неуверенно позвал – Барбара, вы здесь? Барби, вы не спите? – после чего, нерешительно хмыкнув, жестом пригласил в номер своих спутников – как если бы он боялся входить один. Так они группой и вошли.