Маша провела на лежаке под пальмой целых семнадцать минут. Она уже дважды вынимала из сумки часы – честно говоря, терпеть не может загорать! Это ведь удивительно тоскливо: валяться без движения на жаре, всем поведением подражая морским котикам. Но и оставаться «белым вареником» – по меткому замечанию брата – тоже не хочется. Поэтому она обрадовалась, заслышав японский говор – по крайней мере, если уж мучиться, то хотя бы не одной.
Она села и помахала рукой. Четверка японцев – они так и держались группкой – повернула в ее сторону.
– Как вчера повеселились? – еще издали спросила Маша.
– Отлично, просто отлично! – радостно сообщила Сьюзи.
Обе девушки были сейчас в коротких пляжных платьицах и шлепках на платформе, но все равно они казались ниже, чем на обычных десятисантиметровых каблуках. Со спины их можно было принять за девочек, никак не старше двенадцати-тринадцати, но только со спины: красились японки весьма сильно.
– Не хочешь с нами? – спросила Шизу.
– А разве вы куда-то собираетесь? – удивилась Маруся. – Я-то решила, вы пришли купаться.
– Нет, мы идем сейчас в «Золотую Виллу». Там будем купаться. Там – аквапарк, и вообще весело!
Маруся колебалась недолго; с одной стороны нужно бы дождаться Арсения, но с другой – у того в двенадцать уже «запланированные дела», и снова придется торчать в унылом одиночестве. Скорее бы уж Анри приехал!
Она попросила подождать секундочку и отправилась к немцам, которые растянулись на лежаках поближе к морю, на открытом солнце. Извинившись, Маша попросила передать ее брату – конечно, в том случае, если они его увидят – что она ушла с друзьями в соседний отель.
Габби великодушно разрешила ей не волноваться, обязательно передадут. Вполне мило. А Гюнтер даже помахал над головой своими красными поросшими рыжей шерстью ручищами – мол, передадут всенепременно.
Идти нужно было, наверное, что-то около десяти минут. Утоптанная множеством ног тропинка вилась вдоль скалистого берега моря, лишь иногда забираясь в гору.
Скоро послышались звуки музыки – очевидно веселье здесь никогда не прекращалось, и они выбрались на огороженную низкой каменной стенкой мощеную набережную отеля – на ту ее часть, что отделяет территорию от песчаного пляжа. Но на пляж они не пошли, а свернули вглубь парка. Японцы прекрасно ориентировались, было ясно, что они проводят здесь большую часть времени. Скоро до ушей донесся визг и хохот, и они вышли к большому сложной формы бассейну с высокой горкой, откуда вместе с потоком воды, вереща, скатывались вниз дети и взрослые.
Тоши с Ванаги отправились на охоту за пустыми лежаками, которые они приволокли на облюбованное место. Официантка, которая с видимым усилием притащила поднос с пятью большими кружками пива для соседней компании, тяжело опустила его на столик, после чего подошла и к ним. Почему-то она обратилась сначала к Маше, которая, расстелив полотенце, постаралась сесть так, чтобы на нее падала тень от стоящего рядом зонтика.
– Джу-у-у? – произнесла тайка с мелодичным повышением в конце слова. – Соо-прай?
Маруся напряженно стала размышлять. Так как это слово исходило от человека, разносящего прохладительные напитки, можно было, по крайней мере, предположить, что такое «джу-у-у»: джус – сок, это более или менее понятно. Но что такое «соо-прай», она не может себе даже представить. Вопросительно взглянула на Шизу, надеясь на подсказку.
