Мать Ирины как раз не работала в субботу, и девушка поспешила подобрать наряд для завтрашнего свидания. Распахнув шкаф, она быстрыми движениями просмотрела его содержимое: ничего подходящего ей не попалось. «Та-а-а-к, времени мало, нужно срочно что-то делать!», – подумала она.
И тут на глаза попался алого цвета отрез атласной ткани (кажется, раньше из такой шили пионерские галстуки). «Вот он-то мне и нужен!» – обрадовалась про себя Иринка, вытягивая следом из шкафа старенькую бабушкину швейную машинку.
Когда мать Ирины вернулась с работы, та уже расшивала пайетками вырез декольте нового платья.
– Мама, он написал! Мы завтра идем в кино! – обрадованно выпалила Ирина.
– Написал? Кто, где, куда? – ничего не понимая, начала мать.
– Алексей! Ты же завтра не работаешь. Можно мы в кино пойдем?
– А, Алексей… Надо бы мне на него посмотреть.
– Он тебе понравится, мам. Ну, мам… – Иринка смотрела в материны глаза заискивающе.
– Но чтоб потом сразу домой. Мне тут помощь нужна будет, – мать обвела ищущим взглядом комнату, – белье вон погладить надо!
– Хорошо, хорошо! Я его вмиг переглажу! Хочешь, прям сейчас?
– Да хоть и сейчас, но, чтобы в девять была дома! – закрепила уговор мать. – Устала я, полежу.
И подложив повыше подушку, мать улеглась поверх старенького цветастого покрывала.
– Ты есть хочешь? Я сейчас погрею. А потом покажу свое новое платье! – обрадованно сказала Ирина и убежала на кухню.
После ужина Иринка примерила новый наряд.
– Доченька, до чего ж ты у меня стройная и красивая! И кому такая красота достанется… – вздыхала мать, вспоминая свою ушедшую молодость.
И тут Иринка вспомнила про платок. Оставался как раз небольшой лоскут ткани. Иринка рванула форточку в окне, примерзшую к раме, завязала узелок на шпингалете и вывесила лоскуток из окна: пусть Алексей увидит – она готова!
Алексей был пунктуален. Пришел заблаговременно с букетом дорогих цветов, завернутых в яркий целлофан, и коробочкой шоколадных конфет «Ассорти».
Ирина сияла! Встретила его во всей красе: в новом платье, с распущенными волосами, подкрашенными ресницами и губами. Мать Ирины взяла букет и пошла искать вазу – давно в их доме не было цветов, так что ваза пылилась на антресолях.
– Уговор, дочка! – напомнила мать и закрыла за ними дверь.
В кинотеатре было шумно и душно, фильм им не понравился, и они решили сбежать прямо в середине сеанса и прогуляться в соседнем парке. Алексей снял свою, потом Иринкину перчатку и взял ее за руку:
– Так мне будет легче удержать тебя, если ты поскользнешься.
Ирина была рада, что бы он при этом ни сказал. Весь вечер они бродили по парку, стараясь не замерзнуть, Алексей декламировал ей выдержки из законов и высказывания философов, стараясь показаться эрудированным и начитанным. Когда подошло время возвращаться домой, решили проехать на трамвае:
– Так мы и доберемся быстрее, и согреемся по дороге! – предложил Алексей. – Я провожу тебя до двери.
Ему не хотелось выпускать ее руки. А ей хотелось, чтобы время остановилось или хотя бы замедлило ход.
Возле двери она остановилась, как бы ожидая чего-то. Алексей хотел поцеловать ее, но не решился. Нажал на кнопку звонка ее комнаты. Мать Ирины тут же открыла, как будто уже ждала дочь у порога. Алексей распрощался и быстро пошел вниз по ступенькам.
На улице он закурил, глядя в окна их квартиры в надежде увидеть Ирину. Он корил себя за внезапно охватившую его сдержанность, но понимал, что с такой девушкой спешить не стоит. И только сейчас осознал всю серьезность своих намерений.
