Читать онлайн Гелия Харитонова - Его зовут Борис

Тем десяти из ста прочитавших, которые решат последовать по пути главного героя, и тому одному из десяти, который по нему пойдёт, посвящается эта книга.

Предисловие специалиста

Трезвеющие алкоголики из АА (аббревиатура общества анонимных алкоголиков) говорят: «Алкоголизм есть хроническое, прогрессирующее, неизлечимое и смертельное заболевание». Характеристика сильная, но недостаточная для понимания всего трагизма ситуации.

Алкоголизм (как и синдром зависимости от других психоактивных веществ) – это психическое расстройство со всеми вытекающими из этого последствиями. Зависимость охватывает все сферы человеческой психики: восприятие, интеллект, мышление, эмоции, волю. Фактор, который мощно и разрушительно влияет на психические процессы и поведение, – это так называемое первичное патологическое влечение к состоянию опьянения.

В норме у человека есть так называемые витальные (жизненно необходимые) влечения: жажда, голод, желание спать, сексуальное влечение, любовь к жизни (инстинкт самосохранения). Человек чувствует себя нормально, комфортно только в состоянии, когда он сыт, когда он хорошо отдохнул во время ночного сна, когда его жизни и здоровью ничего не угрожает, когда удовлетворено его сексуальное влечение. И, напротив, когда человек, например, голоден, всё его существо охвачено стремлением к пище. Молодой человек, находящийся в условиях сексуального ограничения, например, во время службы в армии, регулярно возвращается мыслями и чувствами к сексу.

Конечно, любой нормальный, психически здоровый человек может подавлять на время свои витальные влечения, отодвигать их удовлетворение в силу всяких обстоятельств. Собственно, вся человеческая культура создана на фоне подавления животных инстинктов. Психоанализ ввёл в обиход понятие «сублимация» – преобразование сексуальных импульсов в творчество и созидание. Детей с младенчества учат сознательной регуляции своих физиологических отправлений, да что там дети – даже воспитание домашних животных начинается с этого. В культурном обществе считается неприличным открытое проявление, демонстрация «желаний тела».

В процессе заболевания синдромом химической зависимости (алкоголизмом, наркоманиями, токсикоманиями) желание употреблять некое вещество по своей силе сравнивается с основными витальными влечениями. Больной алкоголизмом не «просто периодически желает выпить» – его желание алкоголизации сидит в нём как гвоздь в дубовой колоде. Да, в какие-то моменты больной не ощущает его явно, но он готов ощутить и реализовать это желание в любой момент своей жизни. Если угодно, желание можно сравнить с айсбергом – огромной ледяной глыбой, которая на девять десятых погружена в океан. Сверху – тонкий слой льда и снега, такой безобидный, а внизу – сотни тонн крепчайшего льда, готового сокрушить любой корабль.

В промежутках между алкогольными эксцессами больные выглядят вполне похожими на психически здоровых людей, однако это сходство обманчиво. Так больной, страдающий паранойей (монотематический бред, когда мысли и чувства больного сфокусированы на одной теме, например, на ревности), также будет казаться психически здоровым, если ситуация и разговор не касаются его болезненной идеи. Больной алкоголизмом может говорить о рыбалке, политике или футболе и высказывать вполне здравые суждения при этом. Однако рано или поздно его мысли соскользнут к предмету его пристрастия – алкоголю. У меня был как-то пациент, вертолётчик. Мы пытались вместе с ним найти в его жизни ситуацию, которая не была бы в его голове связана с употреблением алкоголя – и не нашли! Отпуск или работа, зима или лето, тайга или пустыня, серые будни или светлые праздники – любые ситуации пробуждали у него воспоминания о выпивке и желание употребить алкоголь. А, между прочим, он летал и перед каждым полётом проходил медицинское освидетельствование. И, будучи формально трезвым, он фактически страдал психическим расстройством с навязчивыми мыслями об алкоголе и с безуспешными попытками вновь и вновь «выпивать умеренно, как все».

В том, почему химически зависимые люди вновь и вновь начинают употреблять своё зелье, секрета нет. Они делают это, потому что они хотят это делать. Вот и всё.

Загадка и великая тайна в том, почему некоторые алкоголики перестают употреблять алкоголь на долгое время. Ведь они не становятся здоровыми в полном смысле людьми и через годы трезвости. Алкоголь деформирует их психику, их личность. Желание ощутить опьянение живёт в них и готово к броску в любой момент – и такие провоцирующие моменты всегда настают. Это и усталость, и ссоры с родственниками, и неприятности на работе… Кажется, так легко отдохнуть, выпив стакан водки… Но они – наши трезвые алкоголики – не берут этот стакан. Вот настоящая загадка. Тысячи врачей и психологов по всему миру бьются над её решением. Ещё бы – нашедший универсальную формулу трезвости, уникальное лекарство «от запоя» будет более знаменит, чем Флеминг, открывший антибактериальное свойство пенициллина.

Но лекарства – нет. А трезвые алкоголики – есть.

Они разные, эти трезвые алкоголики. Алкоголизм своими корнями лежит в невежестве, глупости и жадности. Люди не знают, что такое есть алкоголь и как с ним надо правильно обращаться. По глупости, они идут на поводу у дружков, либо копируют браваду типажей из кинематографа или средств массовой информации. И они жадны до удовольствий. Ложка к обеду должна быть побольше, женщина – погорячее, а водки вообще много никогда не бывает… И у каждого алкоголика – своя доза невежества, глупости и жадности. Есть алкоголики, которые бросают пить на всю жизнь сразу после того, как узнают, что они больны алкоголизмом. Эти люди испытывают влечение к алкоголю так же, как они испытывают голод, жажду, влечение к противоположному полу или боль. Но они умеют терпеть ради нормальной жизни, хорошей семьи, карьеры. Каждый взрослый человек знает таких людей. Они, как правило, не попадают в руки наркологов, не лечатся в психиатрических стационарах. Честь им и хвала, но книга, которую вы будете читать, – не о них.

Есть алкоголики, которые не хотят терпеть. Они полагают, что все их желания должны быть удовлетворены – и как можно быстрее. Удивительно, что некоторые из них также входят в устойчивую трезвость. Есть соблазн приписать это результатам терапии, результатам работы врачей и психологов. Да, иногда врач или психолог может сыграть решающую роль в том, что алкоголик входит в ремиссию. Однако те же самые действия врача или психолога совершенно безрезультатны по отношению к множеству других алкоголиков. И ссылки на то, что это «другое множество» состоит из деградировавших личностей, совершенно неоправданны. Рецидивируют вполне сохранные (без явных дефектов психики, социально адаптированные) пациенты. Рецидивируют те, кто не хочет терпеть. И вряд ли искусство врача создаст им умение стойко и мужественно переносить напряжение и боль.

Что-то особенное должно произойти «внутри» алкоголика, чтобы он «наступил на горло собственной песне», отверг ежедневное, как потребность в пище или сне, желание употреблять алкоголь.

«Что-то особенное» – это сродни чуду. Может быть, это и есть чудо.

Анонимные алкоголики считают, что необходимые условия трезвости алкоголика – честность, готовность (принять решение на трезвость и следовать программе «12 шагов») и открытый ум (некритическое восприятие положений программы трезвости).

Вопрос вот в чём: если алкоголик обманывал сам себя и окружающих, – почему он вдруг должен стать честным? Или – если он не был готов или не хотел следовать любым программам трезвости, – почему он вдруг принимает решение на трезвость? Если раньше он критиковал любые предложения и доводы своих близких, врачей и психологов, – почему он вдруг начинает воспринимать программу трезвости как неоспоримую истину?

Мы не найдём убедительных ответов на эти вопросы. Происходит чудо, чудо превращения гонителя христиан Савла в апостола Павла. Нет разумных оснований для этого превращения. Но есть вмешательство силы, превышающей нашу собственную, – некоторые называют эту силу Богом.

Я не призываю всех верить в Бога. Но я знаю на основе своего очень большого жизненного и врачебного опыта, что алкоголику лучше бы поверить в Бога и стараться жить по Писанию. В противном случае трудно ожидать улучшения. Алкоголик – существо убогое (в архаичном смысле этого слова; убожество – это обнищание, оскудение телесное и духовное), он утрачивает контроль над собственной жизнью и нуждается во внешнем управлении. Это – аксиома, истина, не требующая доказательств. А из всех механизмов внешнего управления религия является лучшим. Алкоголик – убог, и он должен быть «у Бога», потому что, если он не будет «у Бога», он будет… сами знаете, где и у кого он будет.

История алкоголика Бориса, которую вы будете сейчас читать – об этом. Борис – убогий алкоголик, пришедший к Богу и обретший устойчивую трезвость. Я свидетель этой правдивой жизненной истории. Бориса знаю давно, знаком с его семьёй, с его друзьями.

И если Борис стал трезвым алкоголиком – это может случиться и с любым другим больным. Для Бога нет ничего невозможного. И мне нечего добавить к сказанному.

Владимир Иванов-Петровский, врач-психотерапевт с 40-летним стажем работы с зависимыми людьми, 1987-92 гг. – главный нарколог Министерства здравоохранения РБ, 1992-94 гг. – и главный психиатр Минздрава.

Начало конца

На улице лежал человек… Нет, не лежал. Человек валялся. И не на улице, а во дворе собственного дома. А конкретно – в том самом месте, куда люди из окрестных домов выносят мусор, то есть – на помойке. Аккурат между металлическими контейнерами зелёного цвета. Человек был мужского пола, одет в дорогую дублёнку и обут в кеды советского времени – с белыми резиновыми носами и кругляшом сбоку.

Было утро. И была весна. Но не та, что уже пришла «рыжею девчонкой, тёплою ото сна, в озябший мир». Весна значилась лишь по календарю. Поэтому мир оставался озябшим. И человек на помойке, по-видимому, тоже. Во всяком случае, так показалось местным котам, которые решили человека согреть своим дыханием. Или им просто стало его жалко, и они, пытаясь вернуть к жизни представителя «братьев своих старших», дружно облизывали ему лицо (хотя предполагается ещё и другая причина).

Представитель открыл глаз. Второй не открывался. Неверной рукой описал полукруг в воздухе и попытался отогнать сердобольных животных. Не вышло. Человек был слаб: четыреста дней пьянки сделали своё дело. Но живучесть человечья порой потрясает: он умудрился-таки принять вертикальное положение и пошёл «заливать горе». А куда ж ещё ему было идти? В его чашу омерзения и презрения к самому себе коты, кажется, добавили последнюю каплю, и жить с таким помойко-кошачьим позором трезвым человеку просто не представлялось возможным…

Мы теперь не отправимся вслед за человеком пить. И живописать сие занятие мы не станем. Как это обычно происходит, знают почти все из вас. Момент же этот был выделен из жизни человека по имени Борис и рассказан здесь потому, что он стал кульминационным, это был апогей всей предыдущей его тридцатилетней пьяной жизни.

Ту холодную весну 93-го можно сравнить с неким пригорком. И если на него взобраться сегодня, то можно смотреть уже не только в алкогольную пропасть, которая зияет позади, но, к счастью, и обозреть ту тропку, которая, спускаясь с этого самого пригорка в противоположную от пропасти сторону, рисует замысловатый узор: она то переходит в широкую ровную дорогу, то сужается до ниточки, по которой можно ступать еле-еле, почти на цыпочках, то петляет в обход болот, то закручивается в спираль, и кажется, что не продвигается вперёд ни на йоту, то теряется из виду в дремучих зарослях, то взбирается по горам вверх, чуть ли не к самым облакам, то устремляется в низину и там замирает, а то ровным плато расстилается до самого горизонта. Но куда бы она ни завела, эта стёжка-дорожка так ярка, сочна и радостна, какой только может быть настоящая трезвая жизнь – семнадцатилетняя (на момент переиздания книги в мае 2024 года у Бориса был тридцать один год трезвости, поэтому при дальнейшем чтении цифру 17 тут заменяйте в уме на 31 –