Голос девочки явно не предлагал снять эту вину. Она скорее пыталась узнать больше о будущем супруге и его привычках, готовясь к грядущей совместной жизни. Акил нашёл это в высшей степени достойным уважения, хотя и ощутил неприятное сходство с прагматизмом отца.
– Не только, – в благодарность за заботу об их будущем семейном благополучии, Акил заговорил открыто. – Когда буря набрала силу, и волны накрыли её – я струсил. Я сделал шаг назад. Всего один, но сделал. И я не могу простить себе этот шаг. Я не знаю, как искупить вину перед сестрой за то, что не бросился на помощь сразу. Неважно, что это ничего бы не изменило – я был просто обязан поступить иначе.
– Да, думаю, был, – снова честно согласилась Нейра. – Но ты же больше не повторишь такой ошибки? – испытующе спросила она, выгнув острую бровь.
– Никогда! – пообещал мальчик, чуть ли не ударив себя кулаком в грудь.
– Хорошо. Храбрость бывает разная, Акил: кто-то, как мой дядя, испытывает фортуну, отправляясь воевать или разбойничать, ну а кто-то претерпевает невзгоды ради семьи. И я предпочту в мужьях второй вариант. Не перепутай их, если, упаси боги, придёт время.
Наконец, сезон был окончен, и даже взрослые получили право на короткий отдых, в период которого и должна была состояться брачная церемония. Гости готовили подарки, а родители – угощения. Свадьба – редкий, но главный на деревне праздник, ознаменовывавший продолжение жизни.
К назначенному дню молодые сблизились на прогулках, уверившись, что идеально подходят друг другу. Больших усилий стоило им сохранять невинность до церемонии и останавливать поцелуи прежде, чем те зайдут слишком далеко. Огонь ожидания слегка омрачала лишь грядущая хоть и формальная, но разлука с сестрой, ибо жить первое время предстояло у невесты, брат которой недавно переселился в другую деревню.
На рассвете, пока все накрывали на столы и ждали гостей, Акил решил предупредить Сандру о том, что им теперь придётся видеться реже.
Прошло изрядно времени, прежде её удалось найти. Девочка сидела на небольшом холмике и со скукой смотрела на кипевшую внизу работу, в которой ей, вообще-то, следовало участвовать. Длинные чёрные волосы развевались на ветру, едва выступая из высокой начавшей желтеть травы, словно сестра была притаившимся в засаде хищником. Светло-голубая туника слегка болталась на теле Сандры, превращавшей все запасы жира в мышцы и оттого куда более стройной, чем могла при шитье предполагать пухлая мать, вырастившая пятерых подобных себе дородных девушек.
– Кофифка? – бросив быстрый взгляд на приближающуюся фигуру, спросила она, через силу и с неохотой добавив в тон вопроса просьбу.
Старший брат улыбнулся. Она очень изменилась, но приобрела какой-то другой, странный шарм. Скорее всего дело было в контрасте. Холодность даже к любящей и пытавшейся наладить общение матери и раздражительность даже к суровому и не раз наказывавшему за такое отцу немного отступали лишь перед заботливым братом, словно позволяя прикоснуться к чему-то недосягаемому для остальных.
Заранее зная ответ и потому начав заплетать косичку, Акил с лёгким вздохом обратился к сестре, медленно и чётко выговаривая слова:
– Пора самой уже. Учись.
Сандра бросила странный взгляд и промолчала, заговорив лишь, когда брат закончил помогать с волосами.
– Фафем? Ефть ты, – с искренней уверенностью, что иначе быть и не может, ответила она.
