За дверью слышалось шебаршение и приглушенная ругань. Затем порыва ветра вынес дверь, отшвырнув кресло. Повезло, что мы стояли у дальнего окна и нас не приложило тяжелыми досками и щепками.
– Ага, и госпожа Рутшер здесь, – зло протянул градоначальник, быстро оценив ситуацию.
– Снова сунула нос в чужие дела! – поддакнула его жена и активировала «Смерч».
Глядя на черный вихрь на ее ладони, я четко поняла: сейчас меня будут бить. А я толком и защититься не смогу…
– Людвиг! Помогите!
Мой отчаянный крик слился с атакой госпожи Грэхем.
Режущий плоть «Смерч» размазало о прозрачную преграду, превращая его в обычный слабый порыв ветра.
– Что здесь происходит? – сонно произнес инспектор.
Обернувшись, я успела увидеть, как он трет глаза, сидя на полу. Затем мужчина плавно поднялся, при этом мешающая штора осыпалась прахом. Радикально. И очень показательно. С преградами он не церемонился.
– Лорд Аламейский, вышло недоразумение, – испуганно произнес градоначальник. – Вы же знаете этих женщин? Всегда торопятся с выводами! Моя супруга не то подумала и сразу атаковала.
– Да-да, я погорячилась, – закивала госпожа Грэхем. – Хлоя, пойдем!
Ухватив дочь за руку, она потащила ее прочь из библиотеки.
Пользуясь дезориентацией инспектора, они пытаются сбежать? Запредельная наглость!
– Стоять, – хрипло велел Аламейский.
Я восторжествовала: сейчас чета Грэхем получит по заслугам!
Произнес инспектор совсем не то, что я ожидала услышать.
– Хлоя остается с нами, вы свободны до утра.
Градоначальник побледнел и оттянул платок на шее, обнажая судорожно дернувшийся кадык.
– Почему до утра?..
– А сами как думаете?
Насмешка Аламейского подтвердила, что формулировка неслучайна: утром господина Грэхема арестуют.
– Дамы, нам пора.
Инспектор бесцеремонно подхватил нас с Хлоей под руки и повел мимо ошарашенных хозяев дома. Останавливать нас не решились.
– А разобраться с преступниками? – возмутилась я закономерно.
– Потом, – процедил Аламейский сквозь зубы, как будто они у него болели.
– А если сбегут?
– Догоним.
– А как же артефакт, которым вас одурманили?! – Я не собиралась сдаваться. – Его нужно изъять, пока не спрятали!
– Он тоже никуда не денется.
Инспектор – само хладнокровие во плоти. На его месте я бы устроила самосуд, ведь право карать за определенные проступки у эмиссаров было.
По закону принудить к нежеланному браку чародея не имел права даже король, а какой-то провинциальный градоначальник вздумал поправить свои дела за счет дочурки.
– Одурманив, они хотели женить вас! И сейчас вы просто уходите?!
Аламейский остановился и, выпустив из своей стальной хватки руку Хлои, доверительно произнес:
– Видите ли, госпожа Рутшер… – Он наклонился ближе и прошептал, обжигая дыханием мою шею: – Я не уверен, что одолел чары артефакта полностью.
Признание повергло меня в замешательство. То есть возможен магический откат? А главное, он в курсе произошедшего, значит, все это время… О боги, он притворялся?!
Последнее возмутило до глубины души, но устраивать истерику в доме врагов будет только глупая женщина. Себя к таковым я не причисляла. А еще я наконец заметила его расширившиеся зрачки. Сильно расширившиеся. Он все еще борется с чарами? А что будет, если на нас сейчас нападут?
– Давайте уйдем через черный ход?
– Зачем? Я не вор, чтобы сбегать украдкой.
Ох уж эти мужчины с их гордостью!.. В лазарете, где я проходила практику, поговаривали, что настоящий воин обращается к целителю, только когда обломок меча в спине мешает спать.
