Мориц сдержанно кивнул Мэйтате, мысленно послав её гореть в аду, и направился в сторону Берта Иллиана27, старейшины Юго-восточного ковенкорда. Бледный старик с волевыми чертами лица и глубоко посаженными глазами сидел в кресле, украшенном рунописью и символикой в виде скрещённых зеркал на орлиных лапах. Густые седые волосы причудливо топорщились над двумя симметричными залысинами на лбу. Его молчаливые спутники – двойняшки Карл и Мария – заботливо поправляли расшитую золотом накидку каждый раз, когда та сползала.
У дальней стены на полу сидела Чаба Юи28. Широкие штаны защитной раскраски, облегчённый жилет разгрузки поверх аляповатой футболки, высокие ботинки на шнуровке и чёрная кепка, скрывающая за козырьком азартные лисьи глазки – так выглядела старейшина Восточного ковенкорда. Похожая на дерзкого мальчишку, заигравшегося в войнушку, она всегда была одержима стремлением побеждать, а потому проводила много времени в тренировках, совершенствуя боевые навыки.
Сейчас колючая энергетика посаженной на цепь ярости не просто исходила от Юи – она попросту рвалась на свободу. Как ни странно, но целью её гнева частенько становился старик Иллиан. Молчаливое противостояние этих двоих казалось Морицу примечательным и в чём-то даже романтичным.
– Юи сегодня в дурном настроении. Проблемы с безопасностью? – спросил Мориц, занимая место старейшины Северного ковенкорда.
Эти двое – воплощение противоположностей, которые идеально сочетаются и уравновешивают друг друга. Оба конвенкорда отвечают за безопасность, хотя идут разными путями. Берт Иллиан подобен щиту, всегда тщательно продумывает стратегию, сводя к минимуму возможные потери. Чаба Юи напротив вечно рвётся в атаку, как меч жаждущий боя.
«Их молчаливый союз непримиримых врагов – крепче любой дружбы», – подумал Мориц, и в голове тут же всплыли строчки из песни:
«Мой враг, что стал мне ближе
любимых и друзей.
Как меч из моих ножен,
и как ночная тень.
Обоим нам не светит
смиренье и покой.
Меня он понимает
так, как никто другой…»
– Охотники уничтожили ещё нескольких бойцов, которых она тренировала, – слова Иллиана едва долетали до острого слуха Морица. – Семьдесят четыре – за последние три месяца… из тех, о ком известно. Шестнадцать из них тренировалось в Восточном ковенкорде.
– Уверен, мой сопровождающий сможет развлечь Юи спаррингом… чуть позже. Не желаете сделать ставку? – при этих словах Мориц почувствовал оживление в зале, вызванное появлением Себастиана.
– Дам десять минут, если он вполовину так же хорош, как Константин, – ответил Иллиан, бросив в сторону Чаба Юи вопросительный взгляд.
– Принимаю! – отозвалась та и поспешила занять место за столом.
Эвредика, как и ожидалось, появилась в тот момент, когда Мэй Буревестник, тихушник Иму Возул29 и Себастиан уже заняли свои места. Это шумное светловолосое существо вызывало у Морица ощущение дурноты. Он не понимал её образа вечной невесты, как и привычку – водить за собой толпу бесполезных, как и она сама, девиц.
Отбросив неприятные мысли, старейшина попытался абстрагироваться от происходящего, ища взглядом Богдана. Тот стоял с безучастным видом, облокотившись на выступающий из стены край скульптурной композиции. Глядя на него, Мориц невольно вспомнил, с каким интересом Константин рассматривал эти барельефы, как иронизировал над символикой ковенкордов, над рунописями, которые украшали спинки кресел, стоящих вокруг краеугольного камня.
