– Уверен, ты уже вынесла приговор моим действиям, – миновав открытые ворота, он вырулил со двора. – Поделись, Котёнок.
24. Глава 12.2
– Почему бы и… да, – пожала плечом, поёрзала. – Мой папа влиятельный человек в городе… – неторопливо начала я.
– Не прибедняйся.
– Хорошо, у него хорошие связи и на федеральном уровне.
– И на международном, – улыбнулся он, поворачивая на трассу.
– Да, – закивала. – И вдруг такая удача! Сам Волкодав Борис Эдуардович приглашает тебя на ужин!
– Я понял, к чему ты клонишь, – неприятно ухмыльнулся и, хоть большую часть щёк Бармалея скрывала густая борода, я разглядела, как заходили под кожей его желваки. – Когда мне ещё подвернётся такая возможность пообщаться с ним, верно? В ближний круг подобного человека можно попасть разве что рискнув своей шкурой. К примеру, если заслонить собой, подставив грудь под пулю, предназначенную ему. Правда, тут требуется умение чувствовать опасность. Да и существует риск того, что спасая его жизнь, ты не избежишь своей смерти. Тогда и знакомство – будет ни к чему.
С каждой секундой направление нашего разговора нравилось мне всё меньше и меньше.
– В ближний круг? – зацепилась за его слова. – С какой радости?
– Ты мне скажи, – на крохотное мгновение мужчина отвлёкся от дороги, чтобы встретиться со мной взглядом. – Не делай вид, что это моя версия, – снова уставился в лобовое стекло.
– Я имела в виду открывшиеся перед тобой возможности. Выгоду, которую ты теперь можешь поиметь, – разъяснила свою первоначальную мысль, рассматривая мужской точёный профиль, время от времени озаряемый мягким светом дорожного освещения.
Он плотно сжал губы, и я покосилась на мускулистые татуированные руки с длинными пальцами, стискивающими руль.
– Если под выгодой ты подразумеваешь себя, то – да.
Где-то в груди заворочался маленький ёжик. Сворачиваясь в клубок, он выставил тысячи иголочек, неприятно царапая меня изнутри.
– Даже не надейся, – осадила Бармалея. – Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда[1].
Он хмыкнул, проскакивая мимо дорожного указателя с названием города:
– Котёнок, язык тела, в отличие от твоего острого язычка, не может врать. Он не поддаётся твоему контролю.
– Тело, – фыркнув, гордо отвернулась к окну и после недолгой паузы попросила: – Завези меня, пожалуйста, сначала в магазин, – я усиленно делала вид, будто с интересом что-то высматриваю на улочках. – Мне нужно забрать малышей.
– Добро.
Последнюю часть пути мы ехали в полном молчании, а затем, не отыскав свободного места на парковке напротив зоомаркета, притормозили перед въездом в арку жилого дома.
Я взглянула на приборную панель. Часы показывали десять минут первого ночи.
– Если ты очень спешишь, то езжай, – кинула, открыв дверь. – Мне до дома всего ничего, пешком – минут десять, – спрыгнула со ступеньки.
– Я тебя жду.
Котята встретили меня пронзительным жалобным писком и шорохом. Наскоро покормив непосед, я ласково почесала их надувшиеся розовые животики и, подхватив коробку, вышла из помещения, не забывая запереть замок.
Открыв заднюю дверцу джипа, поставила свою ношу на сиденье и разместилась рядом. Бармалей бросил на меня острый взгляд через зеркало заднего вида, но ничего не сказал.
До дома добрались буквально за пару минут. Всю дорогу котята барахтались в попытке вылезти из своей крепости, а я успокаивающе поглаживала пальчиком их пушистые головки.
