Яра успокоилась лишь тогда, когда крыша из веток сгустилась над головой. Поле всё ещё звало её шелестом, но шёпот листьев позади отговаривал выходить из леса. Девица спряталась за деревьями на опушке. Далеко она не заходила, и отсюда деревня с горящими в окнах лучинами, словно светлячками, была видна как на ладони. Жаль, фигуры ратников различить не удавалось. Знать бы, как скоро они уйдут? Когда можно будет возвращаться в избу?
Девица прислонилась к дереву. Ноги дрожали, и Яра присела на корни, вздрагивая от любого шума, будь то треск ломающейся ветки или крик ворона. Ночь играла со звуками, смягчая тихие и усиливая громкие, запутывала и без того встревоженный слух беглянки. Из-за этого шелест листвы казался ей чьими-то шагами, а вой ветра – человеческим стоном. Зрение тоже обманывало. Ветки и трава покачивались, походя на движущиеся тени навей, листья серебрились под луной, напоминая вспыхивающие глаза нечисти. Девицу пробирало до дрожи. Она растирала себя руками, сетуя на тонкую рубаху и сарафан с промокшим от вечерней росы подолом.
Было страшно.
Но не настолько, пока чья-то сухая, как ветка, рука не легла Яре на плечо. Глаза расширились от ужаса, а тело онемело. Лишь когда когтистые пальцы сжали кожу, девица нашла в себе силы вскочить и обернуться. Во тьме леса она различила несколько тонких невысоких силуэтов. Яра отшатнулась, а нечисти двинулись на неё, являя собой старух с облезлой зеленоватой кожей и полностью чёрными глазами. Лесные мары1. Они обступили жертву, не позволяя ей убежать в поле, и защёлкали острыми зубами. Их круг сужался, девице стало сложно дышать, будто вместе с пространством они отбирали и воздух. Ещё немного – и они прикоснутся к Яре. Почувствовав дурноту, она рванула вперёд. Деревья, кусты, ямы, пригорки – она бежала, не разбирая дороги, пока позади слышалось разъярённое шипение. Мары не отставали. Наоборот, одна из них обогнала девицу и со зловещим хохотом преградила ей путь. Другая с визгом выпрыгнула сбоку. Яра бросалась из стороны в сторону, слёзы наворачивались на глаза, а сердце скакало вперёд неё. Мары будто не ловили, а игрались с ней перед расправой. Они издевались. Сколько раз их скрюченные пальцы дёргали девицу за сарафан, чуть не разрывая его, а когти царапали кожу! Яра мысленно молила Лешего защитить её, но в этот раз она пришла без дара, а станет ли хозяин леса покровительствовать той, что не даёт ничего взамен?
А ещё… Оборотень. Он взял с девицы обещание, что она не будет заходить в лес. Но она здесь, снова. Пусть и не по своей воле, да оправдаться не получится, вряд ли волк снова будет благодушен, если встретит её.
Вязкая тьма сгущалась вокруг. Свет луны гас, изгнанный тяжёлыми кронами деревьев, дух нечисти пропитывал лес, наполняя его запахом гнили. Казалось, выхода нет. Но когда Яра совсем обессилела и пала духом, ей показалось, что места вокруг знакомы. Недавно она пробежала мимо кустов дикой малины, под ногами показалось подобие тропки, а вскоре впереди забрезжил просвет. Яра приближалась к капищу. Она обернулась: мары всё ещё следовала за ней по пятам, но заметно отстали, а вскоре и вовсе остановились, будто поляна с кумирами богов не подпускала их к себе. Девица тоже не хотела бы подходить к прогалине, где в прошлый раз увидела мертвеца. Дурное предчувствие колоколом звенело внутри, однако и повернуть назад Яра не могла, жуткие оскалы мар не выпускали её. Что ж, пусть ждут, она готова была сидеть возле капища хоть до утра, если это спасёт ей жизнь.
