– Он казался почти испуганным. Ему свойственны перепады настроения?
– Вроде бы нет.
– Кеннет зашел в «Какао-хаус» – он часто туда заглядывает, поболтать с официантками.
Энни пожала плечами.
– Боже правый! – воскликнула я. – Уж не в этом ли его секрет?!
Она опешила.
– Что вы имеете в виду?
– Тайный роман – с одной из девушек в «Какао-хаусе»!
Энни рассмеялась и, чуть порозовев, наклонилась к холсту так, что он закрыл ее лицо. Я не отставала.
– Что, если они были слишком беспечны, и теперь она беременна…
– По-моему, нас это не касается, – сказала Энни и внезапно закончила сеанс, сославшись на усталость.
* * *
На следующий день мы с Элспет отправились в закусочную «Генерал Гордон». Там она угостила меня обедом с индийским карри, которым угрожала накормить с того самого дня, как я спасла ее от удушения собственной челюстью. За чередой жгучих и пряных блюд я осторожно попыталась заговорить о Кеннете и его образе жизни; однако в тот день мать Неда интересовала лишь одна тема – государственный визит и портрет королевы. Элспет где-то слышала, что, по замыслу заказчиков, кроме ее величества на полотне будут присутствовать еще двести пятьдесят местных сановников, среди которых, без сомнения, почетное место займут сами члены Комитета изящных искусств. Вдова Гиллеспи обожала о чем-нибудь переживать, а более подходящего повода было не найти.
– Две с лишним сотни лиц, Герриет! И всех нужно изобразить точно.
– Да, немало, – согласилась я. – Если Нед получит заказ, может, Кеннет его выручит? Кеннет умеет рисовать? Или у него другие таланты? Прошу вас, расскажите о нем.
– Кеннет? Да ну, какой из него художник? Нет, Неду придется все делать самому, он и на смертном одре никому не уступит свою работу. Разумеется, писать портрет ее величества – это честь, но двести пятьдесят пар усов, все при полном параде и мечтают попасть на картину!
Мы обе согласились, что такие масштабные полотна часто представляют интерес с точки зрения истории, а не великого Искусства. Тем не менее заказом от королевской семьи нельзя пренебрегать, ведь кто угодно – от жены мясника до баронета – заплатит бешеные деньги, чтобы его физиономию запечатлел портретист ее величества; даже полдюжины таких полотен в год позволят Неду жить безбедно и в остальное время работать для души. Здравый смысл подсказывал Элспет, что подобный заказ может стать переломным моментом в карьере ее сына, и она с жаром болела за него. Правда, совершенно не разбираясь в мире искусства, она рассуждала о способах достижения цели весьма странным образом.
– Ему нужно получить рекомендацию от своего банковского управляющего. Или пусть за него похлопочет кто-то более высокопоставленный – лорд-провост Глазго! Сэр Джеймс Кинг… нет, я придумала. Не лорд-провост, а сама королева. – Элспет стукнула кулаком по столу. – Нед должен показать королеве свои картины, и она лично порекомендует его для портрета.
– Да, – сказала я. – Но, пожалуй, встречу с королевой непросто устроить. А Кеннет? У него есть связи в высших кругах – например, среди клиентов лавки?
Элспет покачала головой.
– Ох, у Кеннета нет связей. Нет, думаю, Неду следует написать вежливое и изысканное письмо королеве. Или нет. Может, нужно, чтобы лорд-провост написал королеве от имени Неда. Точно.
И так до бесконечности – несмотря на все мои ухищрения, о Кеннете ничего выпытать не удалось.
* * *
