Сказанное было интересным, но «Летчик» пугал свей обострённостью чувств. Слышанное пересказал отцу – реакция различная: смеялся в полную силу, значит, слышал какую‑то лабуду, с иронией улыбался – уловилправду, гнев – согласен с ним на все сто. Рассказчик гневался, будто матерился, повторяя: «Подлецы». Одобрение и согласие подтверждалось короткими комментариями: «Да, это жизнь! Обстоятельства бывают сильнее нас, если они неожиданны. Согласиться с другом – значит верить ему, согласиться с врагом – стать его рабом».
Сталин – реалист, далёкий от фантазии, поэтому ему трудно представить выдуманное явление, но понимать‑то требовалось, и тогда – непродуманный аргумент, например, кем‑то придуманную «диктатуру пролетариата». Вот что пишет Сталин: «Диктатура пролетариата и крестьянства означает диктатуру без насилия над массами». (Попахивает противоречием). Им же было сказано: «Без насилия диктатуры не бывает…» ( детский лепет), «диктатуру волей масс» (вот здесь ахинея: разум и воля не могут быть общими, они принадлежат только личности), «диктатуру для обуздания воли врагов этих масс» (а в этой ахинее прячется желание выдумать тех врагов, которых обязательно надо найти и уничтожить, а врагов придумывать не надо – для России они всегда есть, но с ними надо работать, а выдуманные не страшны). В понимании Сталина диктатура пролетариата нужна, чтобы не было «всеобщей свободы, т. е. никакой свободы слова, свободы печати и пр. для буржуазии… предоставить пролетарским слоям свободу для того, чтобы остатки буржуазного класса не получили даже минимума свободы». Диалектикой обыгрываются максимум и минимум. Видно, что по вопросу диктатуры пролетариата Сталин адепт, но извлекает из убеждений «предыдущих ораторов» нужную мысль для достижения своих целей, для влияния и даже давления на «окружающую среду», но, как он считал, во благо страны ( в заблуждении).
«Лётчик» продолжил: «Видел тех, кто возненавидел кумиров. Они возненавидели и себя, своё прошлое, не оставляя доброго для будущего. Видел тех, кто не отказался от кумиров, но проникся ненавистью к подлецам, свергнувшим кумиров – ненависть в любом виде разрушает доброе в душе и всегда отключает возможность понимать. Гнев и ненавистьнакрыли и меня после XX съезда КПСС. Желание понять усмиряет и гнев, и ненависть, если есть необходимость жить без них.
Мудрость Сталина в том, что он в полной мере использовал свои знания и знания своих приближённых. Движение к мудрости имеет единственный сценарий: желание знать, желание быть, учиться познавать, иметь свой опыт, уметь анализировать свой и чужой опыт и знать одну истину: ошибаются и заблуждаются все, но чаще всего те, кто устремлён к цели… Цель сама по себе – выдумка и не существует в реальности, поэтому дорога к ней не имеет рационального решения. Наивность Сталина в том, что он исключает некоторые этапы сценария и не исправляет свои ошибки, если они суть генеральной линии партии, а не имея сомнений в теории марксизма, не разрушает заблуждений… Мудрость приходит позже, когда он поднимается над партией и не считается с марксистской доктриной, при этом понимая, что подлинный социализм основан на необходимости решать насущные потребности людей и первоочередные задачи страны»
