Славное и горькое слово «Война»! Не видел её, но она жила во мне с осознанного детства своими последствиями: изуродованной землёй и людьми, славными и трагическими воспоминаниями, рассказами очевидцев о мужестве и героизме, подлости и предательстве.
Война своей реальностью задела меня напряжённостью труда в 67‑м году, когда Израиль пытался «оторвать» часть Египта, а мы, солдаты Советской Армии, и днём и ночью , отправляли Насеру оружие возмездия.
Война коснулась, задев сердце и душу в 68‑м на земле Чехословакии, где каждый куст и травинка кричали о вреде ввода наших войск в таком огромном количестве…
Война! Не ощутил напрямую и «Афган», и межнациональные конфликты, и чеченскую компанию, но понял необходимость случившегося и не всегда стратегически продуманную политику руководства страны.
Война! В ней о гуманизме много лжи, правда только одна – есть враг человечества… Священных войн тоже не бывает, ибо в любом убийстве нет святости.
Мой жизненный опыт и анализ калейдоскопа политиков, мелькнувших перед моими глазами, позволяют сделать удивительный вывод: для политиков, жаждущих власти любой ценой, есть только одно безопасное место – тюрьма.
Мы ищем справедливость… Даже в войне. Но её НЕТ – это выдумка свободолюбцев и властолюбцев, живущих по принципу: «Разделяй и властвуй». Поэтому в любые времена верны слова замечательного человека: «Люди, будьте бдительны!»
В беседке под белой акацией у Михалыча
Тётя Мотя держит пачку сталинских облигаций и размышляет: «Красивые бумажки… но что‑то ж можно из них сделать? Пойду к Михалычу,поспрашаю… и давно не общались».
Михалыч с Лёхой раскрывали очередную философскую тему, а точнее, Лёха пытался заинтересовать и раскрутить Михалыча граммов на сто сливовицы из алычи.
– У нас изобрели водородную бомбу, – ворковал Лёха, – всё в пыль и пепел… и люди, и железобетонные сооружения – не остановит такое оружие людей от гадостей жизни. Надо изобрести такую бомбу, чтобы уничтожить врагов, но ничего при этом не разрушить – врагов нет, а всё вражеское – твоё.
– Дурак ты, Лёха, тебе главное хапнуть… Нужна такая бомба, чтоб уничтожило всё, что создано руками человека… а голые люди в пустыне, но с мозгами нашего времени… и, может быть, поймут – нельзя людям враждовать… что на хитрую задницу всегда вырастит хрен с винтом… Во! Мотря идёт! Что‑то интересное нам поведает.
– А, самогончику принести не догадалась…
– Ты подумай, если у тебя есть думалка, а не языкотрепный аппарат… Чёй‑то я тебе за так самогон разносить буду?
– Лёха, как все гирейцы, любит преувеличить свои возможности и уравнять их со своими желаниями – он ещё ничего не заработал… ничего умного не сказал.
– У Лёхи самое умное «дай»… но я к тебе, Михалыч, с вопросом… Чё делать с «замороженными» облигациями?
– Проще простого – разморозить, то есть сжечь…
– Михалыч, а серьёзно…
– Другой вариант: заклей все щели в туалете – дуть не будет и в жару прохладно…
– Чё‑то не так…
– Всё так, Мотя, Хрущёв всё сталинское изводит…
– Видно, Никита, та ещё подлюка змеиная , хочет народ смыть в клозет…
– Думаю так… Никита скоро надорвётся, – воодушевился Лёха.
