Гитлер и Габсбурги. Месть фюрера правящему дому Австрии - страница 3

Как главу государства дядю Франца-Фердинанда приветствовали более чем на дюжине языков в тысячах классов по всей Центральной Европе. Для австрийцев он был императором, для Венгрии, Богемии, Хорватии, Словении, Далмации и Галиции – королем, для Кракова – великим князем, для Трансильвании – великим герцогом, а для Лотарингии, Зальцбурга, Штирии, Каринтии, Силезии и Модены – герцогом правящим[38]. Титулы, история, традиции, семейные связи и личная преданность Францу-Иосифу сделали «лоскутное одеяло» Габсбургов одной из крупнейших, богатейших и сильнейших империй на Земле. Гитлер ненавидел открытые границы и разнообразие, которые превозносили Франц-Иосиф и Франц-Фердинанд. Для него иммигранты были чем-то вроде рака, который пожирает его будущее и уничтожает Австрию. Их достижения уязвляли его потому, что мечты о карьере художника или архитектора рассыпались в прах. Именно в годы жизни в Вене он пришел к твердому убеждению: иммиграция поглощает и уничтожает немецкий народ, язык и культуру. На взгляд Гитлера, смешение рас, культур, языков и религий было чревато маргинализацией немецкого населения Австрии, превращением его в меньшинство в своем же собственном доме[39]. Сосед по комнате Август Кубичек вспоминал: «Его гнев обернулся против самого государства, против этой мешанины из десяти или двенадцати или бог знает скольких народов, против этого монстра, созданного браками Габсбургов» [40][41].

Вена времен Габсбургов лишний раз убеждала Гитлера, что лишь политическое потрясение или война спасут немецкую Австрию от наплыва иммиграции и ассимиляции. Император Франц-Иосиф, казалось, в упор не видел опасности, но, по крайней мере, его женой была немка, настоящая принцесса из Баварии. Франц-Фердинанд, его непопулярный наследник[42], женившись на графине-чешке, стал для Адольфа Гитлера самым ненавистным из Габсбургов[43]. За много лет до того, как снедавший его антисемитизм открыто проявился в Вене, именно на одноклассников-чехов, а вовсе не на евреев он со всем пылом молодости изливал свое презрение. Брак эрцгерцога подтверждал его худшие подозрения: Франц-Фердинанд и его чешская жена, по мнению Гитлера, стояли за славянизацией, маргинализацией и разрушением немецкой Австрии.

Эрцгерцог происходил из консервативного, приверженного традициям семейства, поэтому от него не ждали реформаторских, а уж тем более миротворческих настроений. Он был, что называется, «военная косточка» и печально прославился тем, что в своих путешествиях по четырем континентам истребил тысячи животных [44][45]. Но представление о мире и план его достижения у него все-таки были. Эрцгерцог, один из немногих членов правящих домов, побывал в Америке. В этническом разнообразии этой страны он увидел залог ее силы, глубоко изучил американскую федеральную систему, по достоинству оценил гений ее создателей и вместе с женой тесно подружился с американской семейной парой[46]. Вот что он собирался сказать в своей коронационной речи:

Мы желаем с равной любовью обращаться со всеми народами монархии, всеми классами и всеми официально признанными религиозными верованиями. Высоко или низко стоит человек, беден он или богат – каждый будет считаться равным перед престолом… Так как все люди под нашим скипетром будут иметь одинаковые права участия в общих делах всей монархии, им будет гарантировано национальное развитие в рамках интересов, общих для всей монархии, и всем национальностям, всем классам, представителям всех занятий (если они еще не обладают ими) будут дарованы справедливые избирательные права для защиты своих интересов